— Осторожно, дамзель!
Меня ухватили за локоть и рывком
оттащили от кромки тротуара. Я даже возмутиться не успела — из-за
угла на бешеной скорости вылетела спортивная «стрела», хлестнула
пощёчиной ветра и пыли, ослепила блеском зеркального бока и
скрылась за поворотом, бесшумная, стремительная и смертоносная, как
акула.
Я должна была оказаться на её
пути.
Но не оказалась. Потому что меня
остановили.
Чужая рука всё ещё сжимала локоть.
Случайный прохожий, очутившийся рядом в нужный момент. Немыслимая,
невозможная удача, какая выпадает, наверное, одному из тысячи.
На ватных ногах я обернулась к
своему спасителю.
Он стоял слишком близко — выше меня
почти на голову. Острый чёрный лацкан, серый шарф через плечо,
смуглая щека… Что-то случилось с моим зрением. Взгляд, как объектив
синематографического аппарата, брал детали крупным планом, не в
силах охватить облик незнакомца целиком. Небритый подбородок,
короткий взъерошенный чуб цвета тёмного шоколада…
Это от испуга. Сейчас я
соберусь.
— Спасибо, — выдавила, пытаясь
прийти в себя. — Спасибо вам. Если бы не вы… Страшно представить,
что бы со мной было!
Страшно, но очень легко. Глухой удар
— и Верити Войль тряпичной куклой взлетает над сверкающей крышей
мажи-мобиля, делает кульбит в воздухе и смачно шлёпается на асфальт
в живописных пятнах клюквенного сока.
Меня прорвало. Воображение рисовало
жуткие картины, а слова сыпались с языка, как капель с крыши:
— Все аварии из-за этих лихачей.
Людей сбивают каждый день! Конечно, есть шанс, что он успел бы
затормозить. Но это только говорят, что нет ничего быстрее мысли. Я
читала: когда перед мобилем внезапно появляется пешеход, шофёр
сначала испытывает шок и лишь потом думает, что надо остановиться.
А к этому моменту уже поздно. Мало кто способен среагировать
мгновенно, и неважно, мажисьер ты или нет… Сколько уже скандалов
было, сколько судебных исков, а Магистериум всё раздумывает. Есть
же простое решение: поставить «пищалки» на все мажи-мобили. И
вообще, почему они чуют ухабы на дороге, а пешехода перед собой —
нет? К чему тогда весь этот магнетизм?..
Губы моего спасителя чуть заметно
дрогнули, и я осеклась. Трещотка! Наговорила с три короба —
незнакомому человеку. Ругала Магистериум…
На перекрёстке улиц Пиньона и
Суконной под хмурым весенним небом не было никого, кроме нас двоих.
Я и прохожий в чёрном. Он уже не сжимал мой локоть железной
хваткой, а лишь слегка придерживал — для страховки. Как
кавалер-собственник свою даму. Или как заботливый сын
старушку-мать.
От него пахло дымом. Дымом и лесом.
Смешно. Когда я в последний раз была в лесу? Почему-то
представилось: острые макушки сосен, костёр у подножия горы, мой
спаситель сидит на камне и подбрасывает сучья в огонь…
— Вам на ту сторону? — рука в чёрной
перчатке взлетела, указывая направление. — Идёмте, пока дорога
свободна.
И он двинулся рядом, прикрывая собой
от любой опасности, которая могла появиться из-за угла.
Хотелось рассмотреть его лицо как
следует, чтобы паззл наконец сложился. Но мы шли через улицу
быстрым шагом; следовало глядеть под ноги, а не на спутника. Да и
неприлично это — таращиться в упор.
Всё, что я осознала и запомнила за
те первые секунды, что мы стояли друг против друга на бровке
тротуара: он молод, у него внимательные бархатно-карие глаза и
оттенок кожи, какой бывает после поездки на южный курорт. Но в
начале весны даже в Мисьюде солнце не печёт так горячо. Разве что
он провёл месяц на Южных островах.
Сколько ударов сердца нужно, чтобы
пересечь проезжую часть шириной в шесть метров? На последних шагах
мой рыцарь стал забирать влево. Пара мгновений, и он уйдёт
навсегда, оставив спасённую деву томиться сожалением.
