— Опять ты?!
Злой окрик захватил врасплох. И хоть я ни в чем не была
виновата, невольно дернулась. И чуть не вывалилась в так
понравившееся мне и мной же распахнутое настежь окно.
Это местечко я обнаружила на свой восемнадцатый день пребывания
в магической академии. Да-да! Сама до сих пор никак не привыкну.
Все кажется — сплю. Сейчас проснусь, позавтракаю, поцелую на
прощанье маму и пойду на работу… Да только что-то третью неделю
проснуться не получается.
Я с трудом удержала равновесие, не торопясь оборачиваться, точно
зная, кого увижу у себя за спиной: самого красивого парня не только
в моей группе, но и, пожалуй, во всей академии. Того, на кого я так
неосмотрительно таращилась в первые минуты по прибытии в
академию.
— Ты оглохла? — не дождавшись от меня хоть какой-нибудь реакции,
снова рявкнул разозленный блондин. — Я к тебе обращаюсь! Что ты
здесь забыла? Преследуешь меня?
Меня словно плетью по спине кто-то огрел. Да чтобы я бегала за
мажором?!
— Да нужен ты мне! — выпалила, не подумав. — Делать мне больше
нечего, кроме как за самовлюбленным болваном бегать! Это ты,
похоже, зачем-то преследуешь меня!
Ой, зря я так! Хоть это и была чисто инстинктивная защитная
реакция. Еще недоговорив последнее слово, поняла: встряла! И
крепко! Мои необдуманные слова взбесили блондинчика так, что у него
из ушей практически дым повалил. Все, хана тебе, Анька! Прибьет, и
даже не почешется. А потом в окно вышвырнет и скажет, что сама
выпала.
Увы, но мы с Дарином Аргайлом по непонятной мне причине стали
непримиримыми врагами, кажется, с самой первой секунды, как только
друг друга увидели. Он, сильнейший маг на потоке, герцогский сынок,
между прочим, единственный, считал, что такие, как я вообще не
имеем права обучаться в академии магии. Мол, и семинарии, в которой
бесплатно обучают детей бедняков, с меня хватит. Я же… Я еще с
института невзлюбила деток-мажоров, отравлявших мне жизнь. Теперь
же неприязнь усилилась тысячекратно.
Аргайла от моих слов натуральным образом перекосило. Я даже
моргнула, подумав, что у меня в глазах почему-то рябит. Но нет:
красивое, породистое лицо парня вдруг стало казаться более
вытянутым, похожим на морду какого-то опасного хищника, губы
сжались в ниточку, а глаза превратились в мечущие молнии
щелочки.
— С-с-сам-мовлюбленный болван?.. — прошипел он по-змеиному. Так
натурально и похоже, что у меня от страха на миг замерло в груди
сердце. А Аргайл сделал стремительный шаг вперед и вдруг схватил
меня за шею, сильные пальцы болезненно впились в незащищенное тело.
— Преследую тебя?.. И зачем мне, наследнику герцогства и кузену
кронпринца, преследовать какую-то безродную иномирянку?
И так у него это прозвучало, будто он меня обозвал шавкой.
Подзаборной.
Стало обидно. И я бы обязательно возмутилась. И скорее всего,
наговорила бы Аргайлу кучу гадостей. Ведь злость у меня всегда
перевешивала страх и благоразумие. Но он предусмотрительно лишил
меня такой возможности: за шею вздернул вверх так, что мои ноги
оторвались от пыльного, замусоренного пола чердака и повисли в
воздухе. Непроизвольно я задергала ими, забилась в удерживающей
меня руке, как в силках. Словно это могло помочь мне избавиться от
жестокой хватки, уже перекрывавшей доступ воздуха в легкие.
В эти секунды на меня накатил такой ужас, что сердце за ребрами
сжалось в крохотный уголек, а душа провалилась куда-то значительно
ниже пяток. Показалось, что вот он, мой последний миг, довякалась.
Что вот здесь, на пыльном и замусоренном чердаке главного корпуса
академии, заставленном сломанной мебелью и другими ненужными
предметами интерьера, сейчас оборвется моя жизнь. И смерть вот-вот
второй раз за короткое время протянет мне свою костлявую лапу. И
зачем я его только злила?! Вот что мне стоило обойти его тихонько и
ускользнуть с чердака, оставив территорию этому нахалу. Нашла бы
себе другой укромный уголок, чтобы было, где вдоволь себя пожалеть.
А теперь этот избалованный хам меня здесь задушит, а другим скажет,
что я сама удавилась. И ничего ему за это не будет. Он же сын
герцога и как его там, кузен короля!
