— Васька! Сто лет не виделись, дай я тебя потискаю! — заверещала
я, растопырив руки во всю ширь. Подруга шарахнулась от меня и явно
подумывала сделать вид, что совершенно с этой сумасшедшей не
знакома.
Не вышло.
Несмотря на сопротивление, Василиса
Лаврова, ныне Томпсон, была поймана и отлюблена.
Я ее уже три года не видела. С тех пор, как
зараза выскочила замуж за куда более способного, чем она,
триатлониста и укатила с ним в Англию. Муж Васьки в прошлом году
завоевал серебро на мировом соревновании, а она в честь такого дела
родила ему наследника.
Василиса меня давно зазывала в гости. Я
только не торопилась.
Слишком хорошо себе представляю, что такое
младенец в доме. Мои два брата и сестра все младше, последней
только-только восемь исполнилось. Родители периодически припахивали
меня в няньки, особенно когда братья-близнецы были маленькие.
Я маму, конечно, понимаю: ей тоже поспать
хотелось, она ведь человек. Но впечатлений мне хватило, до сих пор
от предложений руки и детей шарахаюсь.
Будем надеяться, мне удастся отдохнуть.
Ребёнку уже год, по ночам спит. Иногда. Чаще всего. Тем более, как
заверяла меня Васька, коттедж у них большой — я ребёнка даже не
замечу.
— Пусти уже, задушишь! — прохрипела
подруга, и я послушно выпустила ее, раскрасневшуюся и
запыхавшуюся.
— Ой, как все запущено, — с притворным
ужасом поцокала я языком, подхватывая сумку с вещами. — Что-то ты
не в форме, мать.
— Так именно что я мать, — отрезала та,
безуспешно пытаясь привести в порядок растрепавшийся хвост. — Тьфу
на тебя, малахольную! Только я приличную прическу сделала…
Конский хвост у нас теперь приличная
прическа? Ну, говорю же, дети — страшная сила. Куда только девались
каблуки и макияж, без которых Василиса раньше даже мусор не
выбрасывала? Кроссовки, растянутые штаны с разноцветными пятнами
сомнительного происхождения, безразмерная футболка, похоже, снятая
с мужа… Главное — удобство.
Подруга приехала меня встречать сама, на
уютной квадратной мини-бэхе. Я поначалу сунулась на правую сторону
и слегка оторопела, увидев там руль.
— Англия, добро пожаловать, мэм, — фыркнула
Васька, отодвигая меня в сторонку и садясь в машину. — Сама с
трудом привыкла. Бред это, конечно: весь мир левосторонний, а они
как всегда выпендриваются.
Сумка моя еле влезла в багажник. Половину
его занимало детское сиденье, какие-то мешки, пакеты и пустые
пластиковые бутылки.
— Все никак не сдам их, — отмахнулась
Васька, когда я устроилась наконец рядом и попеняла ей за
разведённый бардак. — То с мелким в магазин иду, и тогда главное
голову на кассе свою не оставить. То, если вдруг муж одну отпустит,
несусь на радостях, даже пакеты с собой не беру.
— Память девичья. Понятно, — кивнула я и
приготовилась взирать на памятники культуры из окна.
Но их все не было. Аэропорт и пристройки к
нему промелькнули за минуту, сменившись однообразной трассой с не
менее однообразным сельским пейзажем. Деревья, фермы, коровы, снова
деревья.
— Мы домой едем. У нас коттедж в посёлке,
на природе, — извиняющимся тоном пояснила Василиса. — В Лондон тебя
потом свожу, попозже. Ты же на две недели? Успеем еще.
— Само собой, — кивнула я.
В конце концов, я приехала пообщаться с
лучшей подругой, почти сестрой, с которой не расставалась надолго с
тех пор, как нас в садике посадили на соседние горшки. А Лондон…
Ну, мегаполис — что я там не видела? К королеве меня вряд ли
пустят, а наш Алмазный фонд точно покруче их Букингемов будет.
— Там у тебя в посёлке хоть спортзал есть?
— уточнила я через полчаса, заметив, что сельский пейзаж стал
совсем уж проселочным, а дома появляются в полях все реже и
реже.
