1
–Мой дядя, честь ему и слава,
не позабыл родную кровь.
Когда открылась снова рана
позвал племянника, чтоб вновь
побыл при нём на всякий случай.
А между дел советы слушал
и как урок- не забывал,
чтоб время зря не отбывал.
Ведь старшим кажется нередко,
что их советом дорожат.
Взять под крыло дитя спешат
они, как курицы наседки.
Дитя уже за двадцать лет,
он может сам давать совет.
2
В конце двадцатого столетья,
два брата бизнес завели.
В разгар шального лихолетья
на них убийцу навели.
Взорвал наймит обоих разом.
Успев воспользоваться лазом,
лишь дядя и остался цел.
Ожив, племянника призрел.
Давно живёт в укромном замке
за трёхметровой высью стен.
Сам добровольно выбрал плен,
как мотылёк в стеклянной банке.
Охрана чутко сторожит
и местом хлебным дорожит.
3
Так думал симпатичный малый,
«летя» на «Бумере» своём,
от впечатлений новых шалый.
Машина он и окоём
слились в стремлении едином
на перегоне супер длинном
меж Петербургом и Москвой.
Как в старину гоньбы ямской.
Окончен путь. Условным кодом–
ворота- настежь, въезд открыт,
с коляски тянется старик
перед дверным домашним входом.
Объятья, поцелуй, слеза…
И дяди грустные глаза.
4
Читатель, если на досуге
захочешь строки одолеть,
пойми, как трудно жить в разлуке
и без родных вблизи болеть.
Я с этой истиной не споря,
представлю нашего героя,
чтоб познакомить и назвать,
в главе подробно описать.
У нас не близкое знакомство,
далёк я от «Рублёвских» сфер,
с их барством, роскошью, пижонством,
с казной, имуществом афер.
Здесь не об этом разговор,
в других местах им приговор.
5
Илья Сапегин был мальчишкой,
когда я знал его отца,
который пестовал сынишку,
мечтая вырастить дельца.
Сын был чуть более аршина,
взорвали отчую машину.
Удел печальный ждал его,
торжествовали рок и зло.
Он не узнал тогда утраты.
По воле моды и отца,
учили в Англии мальца,
неся немалые затраты.
Вдали от родины, семьи,
без дружбы, ласки и любви.
6
Мы жили на одной площадке,
когда Хрущевский новодел
страну после армейской скатки
в жилищный превратил задел.
И, получив квартиры в доме,
мы были рады, как обнове
панельно – серому жилью,
как франт французскому белью.
И тут же принялись за дело:
пилить, строгать и утеплять
друг другу делом помогать,
сноровисто иль неумело.
Потом дороги разошлись,
соседи новые нашлись.
7
Когда прошли младые годы,
Илья в Россию прилетал
и с дядей совершал походы
в места, где раньше не бывал.
В таёжных дебрях, на Байкале,
прославленном фольклором крае,
где глухомань на сотни верст
и комариный благовест.
Там тепловоз сороконожкой
ползёт едва по кромке вод
туда, где Росса главный флот,
на вест проторенной дорожкой.
Мелькал каникул летний срок,
как занимательный урок.
8
Пройдя этапы обученья,
закончив университет,
Илья не выказал влеченья,
к наукам. Был иммунитет.
Анализ, синтез, катехизис,
пассив, инфляция, и кризис…
ума не трогали его.
Влекло лишь писчее перо.
Но на английском в совершенстве
он изъяснялся и писал.
Ходил с охотою в спортзал,
где добивался верховенства.
Подрос, окреп, атлетом стал.
Красив, силён, но не бахвал.
9
Быть может, выявить дерзанья
и тягу к знанию наук,
мешали образность сознанья.
А это видится не вдруг.
Как знать и бремя ожиданий
с друзьями, родиной свиданий,
походов новых с рюкзаком
по перепутью прямиком.
