— Левее! Левее заходи! Лассо! Лассо
кидай! Да куда ты… Мазила! Анька, я кому говорил, левее?! И вот что
теперь делать? Где эту сволочь ловить?!
Иштван ронт Ольгер, красавец
оборотень, аристократ в энном поколении и мечта чуть ли не всех
женщин института от восемнадцати до восьмидесяти лет, распекал одну
из адепток на пересдаче, Аннет ронт Щаркан, эльфийку, тихоню и
страшную трусиху.
Как и все оборотни, он был
невероятно несдержан и мог «приголубить» даже крепким словцом. К
адептам часто обращался на «ты», особенно когда объяснял народным
языком, в чем именно те провинились.
Жгучий брюнет с карими глазами,
тонкими чертами лица и практически идеальным телосложением, он
сейчас привлекал внимание адепток всего курса бытовиков. Ну и мое
заодно. Я была безнадежно влюблена в оборотня с тех пор, как
оказалась в теле адептки-первокурсницы, то есть уже полтора
года.
Я, Виктория Александровна Кракова,
взрослая тридцатисемилетняя женщина, прекрасно понимала, что у
теперь уже девятнадцатилетней адептки бушуют гормоны. Понимала, что
это — первая любовь, как писала сама адептка в своем дневнике.
Понимала, да. Но ничего не могла с собой поделать. Меня тянуло к
этому красавчику как магнитом.
По слухам, Иштвану было около сотни
лет, что по земным меркам считалось самой молодостью. То есть в
пересчете на привычные мне года оборотень мог считаться моим
«земным» ровесником.
Я радовалась, что тихая скромная
Залина ронт Гортон, приехавшая в институт из дальней провинции,
практически не попадалась Иштвану на глаза. Она старалась быть
незаметной из-за врожденной легкой хромоты и чересчур грубых, по ее
мнению, черт лица. «Как у крестьянки», — писала она в своем
дневнике.
Я так не считала, видела в зеркале
довольно миленькую шатенку с карими глазами и острым носиком, но
образ жизни Залины меня полностью устраивал. У меня не было ни
малейшего желания оставаться в институте после обучения, а уж тем
более — связывать свою жизнь с кем-то из местных преподавателей.
Полтора года отучилась, еще три с половиной впереди — и можно
устраивать свою жизнь вне стен академии. Планы у меня были —
Наполеон рядом не стоял. Так что я грызла гранит науки, строила из
себя серую мышку и пыталась поменьше засматриваться на красавчика
Иштвана.
Получалось вроде неплохо. По крайней
мере, первые красавицы группы, желавшие залезть к оборотню в
постель, не видели во мне соперницы от слова «вообще».
— Залина! — окликнул меня препод, и
я самым натуральным образом вздрогнула, умело играя роль забитой
тихушницы. — Твоя очередь!
Пришлось вставать со скамейки, на
которой адепты ожидали сдачи экзамена, и идти к единорогу — моему
билету. В буквальном смысле этого слова. Иштван ронт Ольгер
преподавал на втором курсе «Особенности общения с магическими
животными». Вот так, просто и незамысловато. Особенности общения,
как же. Аннет ронт Щаркан только что «пообщалась» со своей
живностью — химерой. Та от нее сбежала, не выдержав и нескольких
секунд. Теперь мне предстоит насладиться разговором с единорогом.
Отличная перспектива.
Правда, я понятия не имела, какой
будет реакция. Ведь я, Виктория, далеко не девственница. Но
надеялась, что животное ограничится восприятием тела скромняжки
Залины.
Одетая, как и все адепты на
практических занятиях, в штаны и кофту, не стеснявшие движений, я
подошла к «билету». Как и писали в учебнике, медленно вытянула
вперед руку, позволяя единорогу обнюхать меня. Полуразумная лошадь,
как говорил Иштван, подошла поближе, принюхалась, затем
заинтересованно осмотрела меня и заржала. Ну, что дальше? По идее,
единорог должен был или с негодованием сбежать, или начать
облизывать руку. Он же стоял, смотрел на меня, трепетал ноздрями и
ржал.
