— Когда-нибудь я поджарю тебя на
костре, Нальси Фогель! — сердито прорычал инспектор Корр, швырнув
моё личное дело в стопку таких же одинаковых папок на столе.
Слава всем богам, он ничего не
нашёл. Когда-нибудь — это не сегодня, а значит, можно расслабиться
и перестать трястись, как загнанная в угол мышь. Он не должен
заметить моего страха, ещё чего не хватало. Да я сроду не боялась
проклятущих инквизиторов!
— За что же, ваша честь? — еле
слышно пискнула я.
Вообще-то я рассчитывала задать этот
вопрос спокойно и с достоинством, но отчего-то вышел натуральный
мышиный писк. Ненавижу свой голос, вечно он меня подводит, когда
волнуюсь.
Александр Корр, наш новый инспектор
из Королевской Инквизиции, вскинул голову и уставился на меня
чёрными, как угли, глазами. Держу пари, он не ожидал, что я посмею
раскрыть рот.
— Поверь, я найду за что. Все маги
так или иначе нарушают закон. Особенно мастера иллюзий.
Я крепко стиснула зубы и выдержала
этот взгляд — пронизывающий насквозь, разоблачающий, ненавидящий.
«Да, я мастер иллюзий, поэтому сразу ты меня не сожрёшь, Корр», —
думала я. А сама продолжала сдерживать нервную дрожь. Арио просто
сволочь! А ещё называется другом. Мог бы предупредить о том, что
инспектор сменился. С прежним не возникало никаких проблем.
Ежегодное продление лицензии на
магическую деятельность всегда было обычной формальностью. Все
практикующие маги обязаны в первые дни лета являться на проверку в
контору при Академии. Если за год не было выявлено нарушений и не
поступало жалоб от горожан, то инспектор выписывал гербовую бумагу
с печатью, подтверждающую право волшебника на оказание услуг.
Мало кто из моих собратьев был
безгрешен, но с предшественником Корра всегда удавалось всё
уладить… полюбовно. Поэтому я знала: нежелательных сообщений или
доносов на меня в личном деле сейчас нет. Окажись они в папке,
инквизитор вцепился бы в них в тот же миг. Но нет, бумаги мало
увлекли Корра, он пролистал их без особого интереса, лишь
напоследок ковырнул мой криво прилепленный к первой странице
портрет, как будто заподозрил, что он может быть подделкой.
На самом деле портрет никакая не
подделка. В отличие от моей жизни бледный карандашный рисунок в
папке — подлинный.
— Что ж, приступим к процедуре! —
скомандовал инспектор Корр.
От неожиданности я вздрогнула.
— А разве что-то не так? —
прошептала я.
— Не понял, — нахмурился он.
Вот это сюрприз! Значит, ему
недостаточно моего чистенького личного дела и он намерен устроить
мне настоящую проверку? К такому я точно не была готова.
— Н-ну, обычно проверяли только
документы, — набравшись смелости, пояснила я. — И если всё было в
порядке, то сразу же выписывали лицензию.
— Неужели? — сверкнул глазами Корр,
распахивая чёрный кожаный футляр и извлекая из него тонкую
селестиновую палочку. — Садись в кресло.
Инквизиция использует для
обнаружения чар особый минерал. Стоит только дотронуться
селестиновой палочкой до заколдованного предмета или человека, как
волшебство развеется без следа. Невидимое или скрытое станет явным,
призрачное исчезнет, а пожилая дамочка, омолодившая лицо с помощью
магии, тут же превратится в старуху.
Я оглянулась на жуткий металлический
стул у стены и поёжилась. Тоже мне, кресло. Ужас. И зачем он его
сюда притащил! Такие приспособления с креплениями для рук, ног и
головы я видела только на изображениях тюремных пыточных комнат.
При прежнем инспекторе на этом месте стояла древняя деревянная
кадка с огромным фикусом, а большое пыльное зеркало было задвинуто
в угол. Сейчас начищенное до блеска зеркало располагалось точно
напротив кресла, вынуждая допрашиваемого созерцать самого себя во
всех подробностях.
