Я слишком поздно заметила парящую в воздухе капельку, означающую
мокрый пол. Когда уже поскользнулась и, размахивая руками, мысленно
обрисовала, как живописно распластаюсь посреди перехода в
административную часть здания. Прямо на глазах у десятков адептов.
И как после такого феноменального падения представляться им гордой
выпускницей Академии Защитной Магии, прибывшей сюда на практику и
планирующей тут задержаться лет на …цать?
— Ну и для кого, скажите-ка на милость, я навешал тут
предупреждений?!
Я бы с радостью побеседовала с этим достопочтенным пожилым
уборщиком, но была чуточку занята, прохлаждаясь в объятиях
поймавшего меня у самого пола незнакомца.
Разжмурившись всеми частями тела, я посмотрела в шоколадные
глаза-агаты и растерянно улыбнулась. Не каждый день приземляешься к
ногам обаятельных мужчин, не обделенных галантностью.
— Спасибо. Вы спасли мою репутацию.
— Нет, — ответил низкий, но текучий и даже слегка бархатный
голос, — свою. Как преподаватель я обязан подавать пример своим
студентам.
Он кивнул на разбредающихся учащихся, но его заинтересованный
взгляд скользнул вниз — на прижатые к моей груди тетради. Губы в
окружении несвойственной преподавателям щетине изогнулись в кривой
полуулыбке, и его руки ослабли, вывалив меня из теплых объятий.
— А-а-ах! — взвизгнула я, но этому обладателю красивых глаз,
чарующего голоса и по моде небрежной стрижки уже было не до
меня.
Прозвенел звонок, и он хлопнул в ладоши, разгоняя любопытных
юнцов по аудиториям.
— Маленькую капельку никто не замечал, — проворчал уборщик,
отжимая тряпку. — Большая, видите ли, всем мешала. А средняя как
будто для красоты висит. — Он взмахнул шваброй, воспроизводя в
воздухе целую дюжину капель, чтобы наверняка все видели
опасность.
Кое-как собрав себя, я встала, гордо выпрямилась и сдула упавшие
на лицо волосы. Прическу жалко. Бабушка так старалась.
— А вы прямо джентльмен! — фыркнула я горе-преподавателю,
недоуменным взглядом пройдясь по его помятому костюму. Он был
больше похож на мажористого выпускника, нежели на учителя. — Не
увидели открытого декольте и решили, зачем зря напрягаться? Между
прочим, — я демонстративно опустила тетради, показывая ему, что я
вовсе не доска, — у меня все при мне.
Вздернув бровь, он шевельнул губами, беззвучно насмехаясь надо
мной. Для пущей убедительности я чуть выгнула спину и, задрав нос,
зашагала дальше. На этот раз обойдя не только мокрый участок, но и
этот высокий, широкоплечий столб.
А ведь меня предупреждали, что в Академии Безликих я столкнусь
не только с трудными студентами, но и с преподавателями, давно
распрощавшимися с манерами. Этикет здесь был не в тренде.
— Добрый день! — поприветствовала я взъерошенную секретаршу,
увязшую в кипах бумаг. — Я к профессору Аверардусу. По направлению
из АЗМ.
Запыхавшаяся женщина обеими руками поймала прыгающие письма и
прижала их к столу. Дежурно улыбнувшись мне, часто покивала на
дверь:
— П-проходите. Он вас ждет…
— А не подскажите, где тут зеркало? Хотелось бы немного
освежиться перед встречей с профессором.
Не отрывая ладоней от стола, она локтем указала на другую
дверь.
— Т-там…
Там — это в небольшой комнатушке, где моль давно обжилась в
старом женском пальто, зверски завоевывая территории, судя по дырам
от «бомбежки», и плесневела коллекция обедов.
Одной рукой прижимая к себе тетради, я посмотрела в запыленное
зеркало, обрамленное облезлой рамкой. Тяжко вздохнув, убрала за ухо
выбившуюся из «ракушки» прядочку и, дабы поднять себе настроение,
пробормотала:
— Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду доложи: я ль на
свете всех милей из могущественных фей?
Зеркальная поверхность вмиг пошла рябью, отвечая мне каким-то
рэперским гавканьем:
