Пролог
Вот и пришел конец всему, вот она, смерть, на самом кончике
стрелы, нацеленной мне прямо в сердце.
В моей жизни найдется немало поводов для сожалений, но о своих
поступках я не жалела никогда. Да и стоит ли? Все, чего я хотела —
защитить любимых людей, сделать их жизнь лучше, и цена меня не
волновала. А за жизнь платят жизнью. Я и раньше знала об этом.
Перед моим внутренним взором стоит его лицо. И хочу я именно
этого, чтобы последняя моя мысль была о нем.
За жизнь платят жизнью. Через секунду мой долг будет
уплачен.
И сожалеть нет смысла.
Глава 1. Эндур
―Удачного дня, дорогая! ―отец поцеловал меня в лоб на
прощание.
―И тебе, ―улыбнулась я, передавая ему корзинку с едой.
Кроличья похлебка только-только из печи, вчерашние булочки с
яйцом и луком — и как я еще успеваю готовить при таком количестве
ежедневных обязанностей? Отцу, конечно, ничуть не легче, целый день
он работает в поле — пашет, сеет, собирает урожай от зари до зари.
Зимой нанимается разнорабочим в городе. Крестьянская жизнь — тяжкий
труд.
Нет, я не жалуюсь. По местным меркам наше семейство даже
зажиточным считается. Раньше было намного тяжелее, однако с тех
пор, как меня взяли горничной в замок, наши дела пошли в гору. Так
и живем, я и отец.
Только мы и есть друг у друга.
Моя мать произвела на свет шестерых мертворожденных сыновей и
умерла, родив меня. Папа думал, что я проживу ненамного дольше, но
я выжила и теперь каждый день благодарю за это Судьбу.
Что бы он делал без меня? Нет, я даже думать об этом не
хочу.
Убрав горшочек с похлебкой в погреб, я подмела полы, покормила
кур, вывела двух наших бычков на лужайку. Хорошо было бы завести
коров, но кто их будет доить? Ни у меня, ни у отца просто времени
на это не хватит. Заводить быков намного практичнее, весной, летом,
осенью они пасутся на лугу в загоне, набирают вес, а к зиме мы
продаем их мяснику, получая неплохие деньги.
Вернувшись в дом, я надела аккуратное темно-серое платье
горничной, расчесала волосы, уложила их в пучок у затылка, украсила
его двумя витыми косами, еще одну обвила вокруг головы на манер
обруча. Жаль, в нашем доме нет зеркал — оценить конечный результат
я смогу только по приходу в замок.
Чтобы все успевать, приходится вставать с петухами. Выйдя во
двор, я полюбовалась золотистыми бликами первых лучей восходящего
солнца. Легкая дымка тумана над рекой, протекающей чуть ниже, под
холмом, была похожа на платок из тончайшего шелка. Заливные луга и
возделанные поля, крошечные крестьянские домишки, замок с
множеством его башен и башенок, приткнувшийся сбоку к скале — на
рассвете этот вполне обычный пейзаж становился нереальным,
сказочным.
Я плотнее закуталась в шерстяную шаль, пытаясь защититься от
промозглого утреннего воздуха, и двинулась по направлению к замку.
В это время года жизнь в нем бьет ключом, как всегда — герцог
Анделийский приехал в деревню охотиться. В обычное время всем здесь
заправляет его старший сын, Раймунд.
По виду этого не скажешь, но замок Атенрай стоит здесь уже
несколько тысяч лет, и наиболее древняя его часть — крепостная
стена. Всю ее покрывают надписи на элийском — где-то полустершиеся,
а кое-где отлично сохранившиеся — никто из ныне живущих, правда, не
смог бы их прочесть. Со времен Союза с Богами прошло уже без малого
три тысячи лет.
Новейшие постройки покрывают узоры совсем другого толка — круги,
множество кругов, образующих орнамент на каждой стене,
окольцовывающих каждую башню. Круг, кольцо — магический знак,
символ защиты от все тех же Богов. Единственное средство защиты от
бессмертных и вездесущих.
Пройдя сквозь ворота, я миновала парадное крыльцо и прошла в
замок через вход для слуг. Сменила уличные башмаки на тонкие мягкие
шелковые тапочки. Кухарка с поварятами вовсю готовили завтрак для
господ, а еда для прислуги уже исходила паром в людской. Быстро
перекусив щедро сдобренной маслом кашей, я прошла в соседнее
помещение, где меня ждал нуждающийся в чистке набор серебряной
посуды — строго говоря, ее нужно было почистить еще вчера, так что
времени на безделье не было.
