Вечер опустился на Сан-Рикардо, словно темное покрывало, сотканное из тревоги и предчувствия. Обычно тихий и умиротворенный, городок, утопавший в зелени оливковых рощ и виноградников, сейчас затаил дыхание. В центре всеобщего внимания оказался двухэтажный дом из красного кирпича, принадлежавший доктору Эмилио Санчесу. Яркие огни полицейских машин пронзали ночную тьму, отбрасывая зловещие тени на аккуратно подстриженные кусты роз.
Детектив Карлос Ривера, молодой, но уже успевший повидать многое в своей короткой карьере, пробирался сквозь толпу любопытствующих соседей, окруживших место преступления. Он был одет в помятый серый плащ, скрывавший под собой строгий костюм. Лицо его, обычно открытое и дружелюбное, сейчас было напряжено и сосредоточено. Запах крови и отчаяния витал в воздухе, проникая глубоко в легкие и оставляя неприятный привкус во рту.
Ривера показал свое удостоверение одному из патрульных, преграждавших путь к дому. Тот, кивнув в знак приветствия, посторонился.
– Что у нас здесь? – спросил Ривера, обращаясь к сержанту Гарсии, стоявшему у входной двери.
– Резня, Карлос, самая настоящая резня, – ответил Гарсия, его голос дрожал от потрясения. – Доктор Санчес потерял всю свою семью. Жена, сын, дочь… Все мертвы.
Ривера глубоко вздохнул и вошел в дом. Картина, представшая его глазам, навсегда врезалась в его память. В гостиной, устланной дорогим персидским ковром, лежало тело женщины. Ее светлые волосы были испачканы кровью, а широко раскрытые глаза застыли в ужасе. На стенах и мебели виднелись следы борьбы. В соседней комнате, детской, находились тела двух маленьких детей – мальчика лет восьми и девочки лет шести. Они лежали в своих кроватях, свернувшись калачиком, словно пытаясь защититься от неминуемой угрозы.
Ривера прошел по дому, осматривая каждую комнату, каждую деталь. Он видел множество мест преступлений, но это… Это было чем-то иным. В этой трагедии чувствовалась какая-то особая жестокость, какая-то нечеловеческая ярость.
В кабинете доктора Санчеса он обнаружил самого хозяина дома. Эмилио Санчес сидел в кресле, уставившись в одну точку пустым взглядом. Его лицо было бледным, словно выбеленным полотном, а руки дрожали. Он не реагировал на присутствие Риверы, казалось, полностью отрешился от окружающего мира.
Ривера присел перед ним на корточки.
– Доктор Санчес? Доктор Санчес, вы меня слышите?
Эмилио медленно повернул голову в сторону Риверы. В его глазах плескалось бездонное горе.
– Они… Они ушли, – прошептал он, его голос был хриплым и надломленным. – Все ушли.
– Я понимаю, доктор, – сказал Ривера, стараясь говорить мягко и успокаивающе. – Но мне нужно задать вам несколько вопросов.
Эмилио молчал.
– Что произошло? Вы видели что-нибудь? Слышали?
– Я… Я ничего не помню, – пробормотал Эмилио. – Я был в кабинете, работал над отчетом. Потом… Потом я услышал крики. Я побежал… Но было уже поздно.
Ривера внимательно наблюдал за ним. Он не мог понять, говорит ли Эмилио правду или что-то скрывает.
– Доктор, вы можете вспомнить хоть что-нибудь, что могло бы нам помочь? Кто-то угрожал вам или вашей семье? У вас были враги?
Эмилио покачал головой.
– Нет… У меня нет врагов. Я врач. Я помогаю людям.
Ривера встал.
– Хорошо, доктор. Я оставлю вас в покое на некоторое время. Но я попрошу вас оставаться на связи. Нам может понадобиться ваша помощь.
– Ничто не вернет их, – произнес Эмилио, глядя в пустоту. – Ничто.
Ривера вышел из кабинета, оставив доктора Санчеса в его горе. Он вернулся в гостиную и подозвал Гарсию.
– Что у нас с уликами? – спросил он.
– Пока ничего особенного, – ответил Гарсия. – Следы борьбы, отпечатки пальцев, кровь. Все стандартно. Единственное…
