Небольшой городок магов на границе с Дарией, был взволнован.
Недавние события не давали людям успокоиться. Что-то немыслимое
творилось в рядах драконов. Глава Гнезда проснулся и звери,
повинуясь зову сильнейшего, резко заинтересовались землями
Пархана.
В людских умах появились мысли о новой войне. Верующие
оккупировали храмы. Ведь когда не знаешь, что твориться в головах у
сильных мира сего, ожидаешь наиболее ужасного исхода.
Вспоминали даже про старые развалины соборов и церквей, которые
давно обросли сказками. Но больше всех удостоились внимания
развалины дома Матери.
Была легенда, что когда в Храм приходит человек с темным
сердцем, с постамента богини спускается неясная тень. Ночью или при
плохом освящении виден белесый силуэт, а днем можно заметить лишь
ее деяния.
Она появилась после войны с ар'ханами, поэтому тень стали
называть Матерью, оплакивающей своих детей.
Людей пугала загадочная фигура с грустными глазами. Поэтому храм
разрушили. Долго место не пустовало. На этой земле построили дом
Воздержания, где жили куртизанки и мелкие деятели теневой
профессии. Но вскоре, здание сгорело. Поговаривали, что видели там
сердитое приведение Матери. После еще двух пожаров, в этом квартале
перестали строить какие-либо дома.
Маги плохо разбирались в мире тонкой материи. Призраков, духов и
тому подобную атрибутику они называли пустой тратой времени.
Обучаясь в академии законам энергии, они не брали в расчет что-то
выходящее за эти рамки. Но даже после случайных пожаров, где была
замечена тень, трогать мистическое место перестали и даже
установили памятный столб для будущих поколений. Табличка гласила:
“ Ты - ворвавшийся в мой чертог, лишь пепел от тебя оставлю!"
— Брр, ну и холодрыга, — закутавшись в тонкую шаль, сидит
девица.
Алтарь сияет, дарит свет и тепло, зовет незваную гостью в дом,
но я сижу и старательно отвожу свой взор. Артефакт настойчиво
излучает свое сияние, намекая на то, что не прочь показаться
заблудшей душе, но я "глуха". Живой огонь дернулся в мою сторону,
повинуясь духам места и обжигая руки.
— Люди умеют лишь предавать и ненавидеть, — пытаюсь обосновать
свое решение, оставить деву за Гранью. — Завтра же эта невинная,
льющая крокодиловые слезы, побежит к градоправителю и к нам вновь
священника пришлю. Что делать будем? Опять опаивать и в лес
пускать, к лешему?
Алтарь сиял, огонь танцевал, а свод моего дома переливался
мерцанием дальних звезд. Тишина была мне ответом.
— Пчи, пчи, пчи, — послышался девичий чих за гранью.
— Она мне под порог заразу принесла, — недовольно пробурчала,
как старуха и подошла к самому краю полога.
Покрытие дрожало, будто волновалось, как занавесь под дуновением
ветерка. Чувствовало заклятие, что скоро трону его плетение и хоть
на мгновение, но разрушу. Дева в тени ночи, укладывалась на сырую
землю - спать. Тоненькое тело прикрыто лишь мешковатой робой. Тощие
кисти выглядывают из-под пледа. Сваленные в колтун темные волосы,
больше похожи на гнездо ворона.
Жалко ли мне ее? Наверное, да. Мои эмоции - это свет алтаря и
живой огонь, тело носит лишь холодный разум и недоверие.
— Непутевая, чего разлеглась? — показалась из тени своего очага,
чем спугнула путешественницу.
Понимаю ее ужас. Она нашла чистое, спокойное местечко, а тут я
из ниоткуда явилась.
— Ноч-чь, а я... Ноч-члег, — застучали зубы гостьи, то ли от
страха передо мной, толи от холода.
— Пойдешь ко мне? — я знала, что девица согласится.
Ей будет все равно, что странная женщина вышла из тени и зовет
за собой. Она не обратит внимания на гробовую тишину вокруг, не
заметит блеска моего тела, не захочет заострять внимание на моем
наряде.
"Что опасного в обычной блондинке с голубыми глазами? У нее за
спиной крылья? Нет, это плед, украшенный множеством голубых перьев.
В ее ушах блестят серьги в виде спящего вниз головой дракона? Честь
и хвала мастеру драгоценностей, раз создал такую красоту", — ее
мысли раскрылись передо мной, как карта неба.
