— Я тебя ненавижу.
Шипит прямо в губы, ни на миг не
уводя от него взгляда, преисполненного лютой злобы и презрения.
Ненавидит. Эти испытывающие глаза
цвета кроваво-красного заката. Жестокий, мрачный взгляд. Руки —
сильные и крепкие — нагло касающиеся ее тела. Его запах. Запах
огня.
Она ненавидит... Себя. За слабость.
За невозможность противиться.
— Неужели? — Суровое лицо с грубыми
чертами озарила довольная улыбка. — Тогда почему твое тело так
трепетно отзывается на меня?..
Коснулся пальцами прикрытых тонким
шелком ключиц, выбивая из ее груди вздох. Она плотно сжала челюсти,
точно в попытке сдержать эту странную неподвластную ей реакцию.
— Почему оно дрожит? — Спустил
пальцы на грудь, очертил бугорок — почти невесомо, жутко медленно.
— Почему оно такое напряженное?
Властно, по-собственнически сжал
талию. Когти разорвали ткань, впившись в мягкую плоть.
— Ты можешь отрицать это бесконечно
долго, принцесса. Но твое тело говорит за тебя: ты хочешь меня.
Сильно. Жадно. Как изголодавшийся по ласке суккуб. И тебе
ненавистна даже одна мысль об этом. Разве не так?
— Я... не знаю...
На жалкое мгновение она потерялась в
новых ощущениях. Но воспоминания о всех смертях, которые он принес,
были все еще свежими и горячими и словно бы придавали сил.
Судорожно сглотнула, усмиряя
разбушевавшееся сердце, с новой волной дерзости посмотрела в
глаза.
— Твои чары слабы. Они не смогут
подчинить меня.
— О нет, это не чары.
Она впервые услышала его бархатный
смех, не злобный, не преисполненный превосходства. И вновь увидела
в его жестоких глазах нечеловеческую жажду. Желание обладать...
— Чары — твоя стезя. А это... нечто
неподвластное даже мне. Неужто ты не чувствуешь? Эту сильную
отвратительную связь...
Он скривился, оголяя клык.
— Это ничего не изменит. Ты —
чудовище. — Она выплюнула эти слова с таким наслаждением, что губы
сами собой растянулись в нахальной улыбке. — Только ослабишь путы —
и я убью тебя. Отомщу за каждую смерть, демон.
В страшных глазах вспыхнул огонь
злости. Пальцы сомкнулись вокруг шеи. Он подтолкнул ее к стене,
вжал всем телом. Наклонился к уху и зашептал, заставляя ее сердце
сжиматься и трепетать от каждого слова:
— Эти путы вечны, принцесса. А твоя
месть сломается вместе с тобой. Рано или поздно ты забудешь про
дом. Про семью. Про всех, кто был тебе дорог. Отныне ты моя, и нет
в мире еще такой силы, способной это изменить.
За несколько часов до
событий в прологе
— Ты прекрасна, Лилит. Совсем как
матушка.
Нет…
Лилит в это не верила. Она смотрела
на свое отражение и не видела никаких сходств, кроме ярких голубых
глаз, которые достались и Эсме, ее единоутробной сестре. Вот кто
действительно походил на почившую мать, так это сама Эсма: ее кожа
была светлой, хотя недавно появилась нездоровая бледность; пряди
шелковистые и белые, как лунный свет, черты лица тонкие, мягкие.
Фигурка стройная и хрупкая.
Лилит же была ее полной
противоположностью. Черные густые волосы прямым водопадом струились
по спине, лицо бледное, скуластое, с едва заметным румянцем.
Высокая и худая.
Может быть, поэтому ее так боялись
люди… Обзывали ведьмой, шептались за спиной и пускали сплетни, что
она суккуб.
Отчасти они были правы. Но лишь
отчасти.
— Я занимаю чужое место, —
прошептала Лилит. Все внутри вздрогнуло от этого тяжелого
признания. Впервые она сказала это вслух, а не в очередной раз
прогнала в голове.
— Не говори так, — горячо заявила
Эсма. — Ты принцесса, и имеешь полное право быть сегодня в этом
наряде. Держать в руках букет и…
Сильный удушливый кашель вынудил ее
замолкнуть. Едва сдержав порыв согнуться, она отвернулась, прикрыла
рот ладошкой.
