«Как? Как же так вышло? – думала она в отчаянии, заливаясь
слезами горя и обиды на несправедливость судьбы. – Где я ошиблась?
Что я сделала не так? – тихонько рыдала она, сжавшись в комок на
жесткой койке монастырской кельи, которая отныне была ее
персональной камерой до конца жизни. – Я ведь делала все, что от
меня хотели! Я была послушной и покорной. Чем же я, в таком случае,
заслужила подобное?»
«Ты обязана вести себя скромно и вежливо. Лишь послушные и
благодарные дети могут жить в этой семье!» – наставляла ее
мать.
«За эту безбедную жизнь ты обязана только мне. Пора вернуть долг
семье, которая тебя растила и воспитывала! – заявлял отец. – Ты
выйдешь замуж за аристократа, тем самым введя нашу семью на новый
уровень. Только так вложения в тебя окупятся».
«Обязанность жены – служить своему супругу, быть ему опорой и
подспорьем. Ты не имеешь права мешать ему или его свободе. Ты нужна
лишь для того, чтобы родить наследника. На этом польза от такой
плебейки, как ты, заканчивается» – вместо поздравлений со свадьбой,
предупредила свекровь.
«Вы мне безразличны. Делайте, что пожелаете, главное – не
создавайте проблем» – после недели совместной жизни, впервые с
момента брачной ночи, заговорил с ней новоиспеченный муж, который
покинул ее прямо после консуммации брака и закрылся в своем рабочем
кабинете, не желая даже взглянуть на молодую супругу.
Она жила так, как это от нее требовалось, искренне веря, что
если будет соответствовать ожиданиям, то непременно сможет добиться
если не любви, то уважения. Не родителей, так мужа. Но все ее
усилия быть любимой другими обернулись в прах и привели лишь к:
«Я требую развод! За эти пять лет брака вы так и не подарили мне
ребенка, а ваше поведение в обществе бросало тень на честь нашей. Я
больше не намерен закрывать на это глаза и ничего не жду от этого
брака» – несколькими предложениями, муж растоптал все ее надежды и
мечты. Все приложенные усилия не стоили ровным счетом ничего.
«Дрянь! Ты осмелилась вернуться в мой дом с подобным позором?
Более ты мне не дочь! Мои дети не могут быть такими никчемными.
Пойди и сдохни, чтобы я больше никогда не видел твоего презренного
лица!» – бранился отец, не пустив ее даже на порог единственного
пристанища после развода. Но сжалилась мать, как ей тогда казалось.
Но вместо понимания и утешения, родная мать отправила ее в
монастырь на вечное заключение, чтобы «замаливать грехи», которых
девушка не могла осознать.
В этой попытке разобраться, она то и дело задавалась вопросом,
что же сделала не так.
«Я просто хотела, чтобы меня любили. Хоть кто-нибудь…» –
всхлипнула она. А затем вздрогнула от внезапного осознания.
А любил ли ее кто-нибудь хоть раз в жизни? Почему она так
отчаянно надеялась на тепло людей, которые на это были просто
неспособны? Был ли в этой жизни хоть кто-то, кто был бы достоин ее
усилий и любви?
Когда она отчаялась понравиться родителям, были наивные надежды
на новую семью герцога, в которую ее буквально продали, ведь она
была такой же жертвой обстоятельств, как и он. Она верила, что он
сможет это осознать, и они поймут друг друга. Если не полюбят, то,
хоть жить будут мирно.
И, несмотря на холодность супруга, были моменты, когда она была
ему благодарна.
«По крайней мере, в отличие от других и даже своей матери, он
никогда не опускался до откровенного оскорбления или травли. Мог
даже вступиться, если того требовала его дворянская честь. Но… –
поникла девушка, вспоминая прошлое. – На том и заканчивалась его
доброта. Он был ко мне безразличен. Умри я, он бы не скорбел, ведь
и для герцога эта свадьба была нежеланной. Если бы не
обстоятельства, он бы еще тогда, пять лет назад, женился на любимой
женщине и не потерял драгоценные годы с такой, как я… Имела ли я,
вообще, право требовать от него любви? – девушка скорбно
улыбнулась. – Зато теперь он, наверняка, счастлив. Сегодня,
вероятно, его свадьба с… НЕЙ»
