— 2 —
На каменных неровных стенах, покрытых
слизью и мхом, светилась голубоватая пыльца. Под ногами хрустели
мелкие камушками, где-то слышался плеск воды. Из приближающегося
проема лился белоснежный, искусственный свет, что бывает в
операционных.
— Глупое подсознание, — потерла я
ободранную ладошку о фартук, после того, как в очередной раз
поскользнулась на камне и едва не проехалась носом по сырой земле.
— Снизь настройки графики, я столько не вывожу.
Выйдя из пещеры, я попала на
простирающуюся до горизонта зеленую поляну, усыпанную полевыми
цветами. На аккуратно подстриженной траве, группками расположились
девушки. Это напоминало пикник, но без детей, парней и пожилых
людей. Возраст девушек варьировался от школьниц старших классов до
студенток последнего курса. Нашлись дамы и постарше, но они
занимали очень незначительный процент. Коричневая униформа — копия
моей — шла далеко не всем.
Я подняла голову вверх и увидела
пустое голубое небо без облаков и солнца. И все же было светло как
днем.
Я побрела к основной массовке. На
импровизированном пьедестале, где стояла кафедра — единственный
объект человеческого творения, народ засуетился. И было отчего. На
возвышенности появился человек в балахоне. Лицо скрывалось под
капюшоном, но фигура точно принадлежала мужчине.
— Итак, все в сборе? — он оглядел
присутствующих, заметил трех девиц, неуверенно мнущихся в сторонке,
и указал им на места справа от себя. — Сядьте пока здесь, потом
найдете свои группы.
— Я не понимаю, — жалобно проскулила
одна, обнимая себя руками. — Что происходит? Где мы?
— Тише, сейчас все узнаем, —
успокаивала вторая со строгим пучком на голове и очками-бабочками.
Она помогла ей дойти до указанного места и усесться на мягкую
траву. Последняя девушка-подросток, лет шестнадцати, послушно
следовала за ними. На ее лице не было ни кровинки. Она как
сомнамбула двигалась по поляне, явно прибывая в тихом ужасе.
— Это сон, — неуверенно повторила
себе я, продолжая поражаться реалистичности происходящего. На
всякий случай даже поднесла руку к лицу и дважды пересчитала на ней
пальцы — их было пять. Во сне, вроде, должно быть по-другому. Разве
нет? Надо было дочитать ту статью, а не кликать на перекрестную
ссылку.
Заинтересовавшись местным собранием,
я направилась к главному вещателю. Пристроившись в сторонке поближе
к новеньким, я приготовилась внимать истине своего подсознания (Это
же мой сон, верно? Вдруг выигрышный лотерейный билет подскажет или
куда закинула новые перчатки). Сложила ноги по-турецки и, поставив
локоть на коленку, подперла подбородок.
— Меня зовут Клод, — представился
мужчина.
«Ага, — поняла я. — Это из недавней
рекламы. Увидела актера, а мозг, наконец, вспомнил, как же его
звали».
— Большинству из вас уже известно,
для каких целей вас изъяли из родного мира и перенесли в Центр, —
вверх взметнулись руки. — Да, номер четырнадцать?
— Центр чего?
— Центр всего, — монотонно пояснил
мужчина. — И ничего одновременно. Оставим вопросы на конец, иначе
никогда не закончим, — номер четырнадцать — блондинка, с хорошо
уложенной прической и кукольным личиком, недовольно нахмурилась.
Человек продолжил: — Неважно, каким образом вы покинули свой мир,
важно, для каких целей. Для каждой из вас — ста сорока семи
достойнейших — приготовлена великая судьба. Судьба Избранной. Вам
предначертано спасти мир и в награду обрести свое счастье.
Я глупо хихикнула. В молчаливой
тишине смех прозвучал громко и высокомерно. Говоривший повернулся
ко мне, и я не сдержала вскрика.
Это был не человек.
То есть, выглядел он как человек, а
точнее, как статуя человека. Лицо и руки, виднеющиеся из-под
балахона, покрыты металлом. Как будто он железная скульптура:
сбежала из музея арт-искусства и решила провести лекцию.
