Ева вышла из дома, стараясь двигаться как можно тише. Ребенок спал у нее на руках, завернутый в пушистое одеяльце. Крепче прижав его к груди, она вошла в гараж, где в лунном свете, пробивающимся сквозь узкое оконце в стене, стоял поблескивая новенький начищенный Фольксваген Джетта. Ева осторожно открыла заднюю дверцу и на мгновенье замерла, наблюдая за ровным дыханием сына. Убедившись, что ребенок не проснулся, она наклонилась вперед и медленно положила его в переносную люльку на заднем сиденье. Сняла с плеча небольшую дорожную сумку, наполненную в основном детскими вещицами и подгузниками, и поставила ее под сиденье. Прежде чем закрыть дверцу, Ева проверила хорошо ли ремни безопасности закреплены вокруг люльки. Еще раз посмотрела на спящего сына и только после этого села за руль и повернула ключ в замке зажигания. Приборная панель загорелась. Из нее выскользнул экран, на котором высветилась карта местности. Цветные извилистые линии выстроились в замысловатый узор. Ева загрузила маршрут и отключила голосовой помощник. Машина завелась. В этот момент ребенок зашевелился. Ева обернулась, протянула руку к люльке и погладила его.
– Спи, сынок, – прошептала она.
Дверь гаража медленно поползла вверх. Ева слегка надавила на педаль газа. Машина бесшумно выкатилась наружу и проехала по примятой траве, миновав соседний дом, на гладкую асфальтированную дорогу. При свете луны влажная после дождя дорога походила на темную речушку. Казалось, машина скользит по ней, точно лодка на тихой воде. Ева бросила быстрый взгляд на дом, в котором жила последнее время и вздохнула. Им было хорошо здесь. Впервые за долгое время она ощущала спокойствие. Но все закончилось. Еще она подумала о нем. Сейчас он спал. Она добавила снотворное в еду и он ничего не заподозрил. Не сделай она этого, он бы не дал им уйти. И что хуже, потащился бы за ними в неопределенность, откуда, скорее всего, уже не вернуться. При таком раскладе Ева бы никогда не смогла простить себя. Ведь в отличие от нее, у него еще есть шанс начать новую жизнь.
А вот у нее не было уверенности в будущем. Она не знала, что ждет впереди. Зато знала совершенно точно, что произойдет, останься она здесь. Рано или поздно их с сыном найдут и разлучат. Ее память будет удалена. Ева не знала наверняка, сколько раз с ней это уже проделывали. И не узнала бы вообще, не взломай она базу данных в исследовательском Центре во время аварийного отключения генератора. Многое из того, что она помнила, было всего-навсего иллюзией, заменяющей реальные воспоминания. Тогда же ей удалось получить доступ к закрытой информации, касающейся экспериментальных исследований, над которыми она работала и в которых сама же и принимала участие в качестве подопытной.
Ева была беременна. Родители ребенка – доноры. Выбор случайный. Они даже никогда не видели друг друга. После того как малыш появится на свет, его заберут, чтобы перевести в инкубатор ускоренного роста. А затем, по достижении определенного возраста, его вынут оттуда и отправят на модификацию. Сделают из него получеловека, полуробота. Существо, лишенное способности чувствовать, и созданное с единственной целью – следовать строго заданному алгоритму действий и подчиняться командам тех, кто будет им управлять.
Соглашаясь на вынашивание, Ева понятия не имела, на что подписалась. Она была уверена, что делает это в рамках эксперимента для семейной пары, чьи попытки завести детей не увенчались успехом.
– Скоро все закончится. Новорожденного передадут родителям, а ты вернешься к работе, – сказал Евин куратор, подходя к ней и заглядывая в глаза. Он обратил внимание на ее растерянный вид и на то, что она избегала смотреть на него.
