Глава 1. Белый лист не так прост. Наверное
День совершеннолетия – не по документам, а по его сути – каждый вчерашний подросток ждал накануне по-разному. Кто-то спокойно, кто-то изводя себя. Ведь им предстояло не просто вступить во взрослую жизнь, а получить первый результат теста на способности, от результата которого зависит все.
Повезет – примкнешь к элите УНИКов, нет – получишь метку БЕЗУНИКа.
Обмануть тест не получится, он оценивает не знания, а твои гены, выискивает в них предрасположенности, зачатки способностей. Если в тебе есть что-то не типовое, уникальное, то это отразится в бланке, повлияет на общую оценку и даст возможность получить предложение о работе в приличном месте. Если нет…
Маша никогда не думала об этом “если”, потому что у нее давно все было расписано – дедушка по своим схемам просчитал ее будущее еще при рождении. Он не сомневался, что тест обязательно покажет высокий балл, и договорился о месте в лаборатории. Даже новый проект подготовил. Правда, его пришлось временно заморозить, как и всю секцию, за которую отвечал дед.
И вот неделю назад в день рождения Маша получила личное приглашение. Ее ждали. Во всяком случае именно так было написано на сопроводительной к бланку бумаге.
“Лаборатория по исследованию генома готова к открытию снова. Кто если не вы, Мария Кумнешева, сможете возглавить новое уникальное направление? Это ваше семейное наследие. Осталась формальность, впишите в бланк итог теста и мы ждем вас в научном городке. Дедушка вами гордился бы.”
Последняя фраза ранила. Больше года прошло, а боль от потери совсем не утихла, она затаилась и в тот момент уколола острым шипом. Хорошо, что никто не заметил, как Маша замерла, восстанавливая броню, которую натянула спустя три месяца после поминок. Она устала плакать то навзрыд, то тихо в подушку, устала вздрагивать, когда слышала его голос в шуме ветра, шелесте листьев, устала скучать и закрылась в коконе злости.
Он ведь ее бросил. Эгоистично бросил. Хотя обещал, что будет рядом всегда, что проводит на тестирование и расскажет, как себе не навредить. Ходили слухи, что такие случаи редко, но происходили. Но это ведь слухи, а дед сотрудничал с центром оценки и знал все изнутри. Молчал потому что нельзя было разглашать информацию, намекал, что когда наступит время Маши все может измениться.
К чему забивать голову лишним? Все заложено в генах, все давно предрешено. И готовиться особо не нужно – лучше прийти таким, какой ты есть в жизни, не пытаться что-то показать, доказать, прыгнуть выше головы – от этого будет только хуже. Говорят. Или врут.
Так, хватит!
Маша покрутила указательными пальцами по вискам: в одну сторону, в другую. Словно намотала нитку и тут же ее размотала. Полегчало, в том числе от понимания, что скоро уже все случится. Вечерние сумерки без слов намекали – день подходит к концу. Осталось чуть-чуть.
Надо лечь спать. Отдохнуть. Ни на что повлиять все равно не возможно.
Только выполнить задуманное она не успела – в окно постучали, и Маша вздрогнула.
Игорь. Он пришел. Хотя она просила сегодня вечером ее не беспокоить. Но разве можно остановить влюбленного парня? Кажется, он волновался больше Маши. Утром заглянул, пожелал хорошего дня, в обед проехал мимо калитки ровно, когда Маша вышла подышать свежим воздухом. Будто караулил. Ее это задело, вот она и буркнула, что хочет побыть одна.
А сейчас стало стыдно. Игорь же хочет как лучше. Наверняка. Действует, как умеет. Сам прошел оценку полгода назад, знает каково это – просто ждать назначенного часа. Но о процедуре ничего не рассказывал, говорил, что любые навязанные другим человеком картинки создадут неверный образ, а у Маши должен быть свой. Уникальный.
