Глава 1: Архитектор реальности
Александр Леонидович Вершинин парил в безграничном пространстве квантового сознания, окруженный сияющими потоками данных. Здесь, в виртуальной лаборатории Улья №3, он был не просто человеком – он был архитектором, демиургом, творящим новую реальность на стыке человеческого разума и искусственного интеллекта.
Многомерные структуры нейроквантового интерфейса разворачивались перед ним как живые существа. Каждая линия кода переливалась уникальным спектром – не просто цветом, а целым измерением информации, недоступным обычному человеческому восприятию. Здесь, в облаке, его сознание могло одновременно отслеживать тысячи параметров, обрабатывать петабайты данных и проектировать системы, которые в физическом мире потребовали бы усилий сотен "аналоговых" специалистов.
Мысленным усилием Александр выделил проблемный сегмент интерфейса – нейронная сеть, отвечающая за синхронизацию эмоциональных переживаний при переносе сознания, работала с погрешностью в 0,43%. Незначительная для большинства членов элиты, эта погрешность была неприемлема для него, перфекциониста, одержимого идеей достижения полного единения с цифровой средой.
«Алиса, расчет новой архитектуры эмоционального слоя», – произнес он мысленно.
Искусственный интеллект, являвшийся его неизменным компаньоном уже более пятнадцати лет, ответил мгновенно. Голос Алисы звучал непосредственно в его сознании – мелодичный, с идеально выверенными интонациями.
«Начинаю моделирование, Александр Леонидович. Предварительный анализ показывает, что основная проблема – в квантовой запутанности узлов 16793 и 32847. Молекулярная структура этих узлов имеет тенденцию к декогеренции при высокоинтенсивных эмоциональных состояниях».
Александр мысленно усмехнулся. "Высокоинтенсивные эмоциональные состояния" – почти анахронизм в их мире, где большинство представителей элиты уже давно предпочитали рациональность эмоциям, считая последние примитивным наследием биологического прошлого.
Он сделал жест, больше напоминавший изящное движение дирижера, чем обычный человеческий жест, и часть структуры выдвинулась вперед, увеличиваясь в размерах. Квантовые связи между нейронными узлами образовывали сложную решетчатую структуру, похожую на кристалл, но бесконечно более сложную – живую, пульсирующую, непрерывно изменяющуюся.
«Предлагаю реструктуризировать связи по модели Фибоначчи-Пенроуза», – продолжила Алиса. «Это позволит создать более устойчивую к возмущениям структуру и снизит погрешность до 0,12%».
– Неплохо, но недостаточно, – произнес вслух Александр, хотя в виртуальном пространстве это было необязательно. Старая привычка, напоминание о физическом существовании, которое он все еще вынужден был поддерживать. – Давай попробуем что-то более радикальное. Что если мы полностью переработаем архитектуру, основываясь на принципе квантовой телепортации состояний?
Алиса помедлила – если для искусственного интеллекта такого уровня можно было использовать этот термин. Пауза длилась всего несколько наносекунд, но Александр, чье сознание функционировало здесь с невероятной скоростью, заметил ее.
«Это… нестандартное решение, Александр Леонидович. Потребуется перестройка более 37% интерфейса. Расчетное время работы – 43 часа виртуального времени».
– Приступай, – распорядился он. – И постарайся использовать параллельные вычислительные мощности, которые не задействованы в основных процессах Улья.
«Принято к исполнению».
В обычном физическом мире на такую работу ушли бы месяцы или даже годы. Здесь же, в квантовой среде Улья, где миллиарды вычислений производились одновременно, а субъективное время могло сжиматься и растягиваться по желанию, проект мог быть завершен за несколько дней.
