Ночное небо – тёмное, далёкое, такое манящее. Кажется, протяни руку – и вот ты уже в его холодных объятиях. Только здесь обычное небо вовсе не такое, каким я его когда-то знал.
На нём нет звёзд.
Лишь одна тьма – вязкая, давящая на тебя так, что волей-неволей начинаешь верить: кто-то незримый действительно наблюдает за тобой оттуда, из пустоты. И, может, это не такая уж и глупость. В конце концов, она никуда не исчезла – та девушка, с которой я познакомился, когда… Сколько же прошло времени? Не знаю. Не помню. Но она рядом, знаю – постоянно слышу её заливистый смех. Вспоминаю и её лицо – такое прекрасное, весёлое, доброе. Да, оно было именно таким, пока в какой-то момент на нём не появилось то, чего не должно быть ни у одного человека…
– Человека, да? – хмыкнув, спросил я.
Тишина мне так и не ответила – как всегда, промолчала. Лишь ветер осторожно коснулся пламени костра, слегка разбудив его угасающие угли. Найденные мной немногочисленные веточки затрещали, переламываясь одна за другой.
А потом затихли и они.
Я вновь посмотрел на небо. Оглянулся по сторонам. Пустыня. Одинокие, коварные, опасные пески. Ты можешь идти по ним целый день под палящим солнцем, замерзать после заката и… не прийти никуда. Ты всё равно останешься на месте, как бы ни спешил, как бы ни старался. Ты уже во власти бескрайних песков, стихии. Её. Нет, не пустыни. Девушки, что прекраснее снов. Она постоянно смеётся. Знает, что ты никуда не сможешь деться, как бы ни старался. Ты навеки один. Никто не услышит, никто не придёт, никто не спасё…
– Холодно, – вдруг раздалось в тишине ночи.
– Что? – спросил я, сам не зная у кого, и повернулся.
На противоположной стороне костра сидел человек. Он трясущимися руками потянулся к пламени, кажется, пытаясь согреться.
– Как холодно, – повторил он. Я не смог понять, кто со мной говорит – мужчина или женщина, стар он или молод. Опасен или…
– Осторожнее, – зачем-то предупредил я, когда он чуть не задел пламя. Его пальцы, они всё-таки были молодые. Но такие безжизненные.
Он замер, лишь опустил руку, чуть повернувшись ко мне. Я не смог рассмотреть своего собеседника. Виной тому был плащ, капюшон которого полностью скрывал его лицо.
– Здесь кто-то есть? – спросил он.
– Да.
– Кто здесь? – повторил он.
Выходит, он меня не видит и не слышит. Почему?
Неожиданно для самого себя я поднялся на ноги и подошёл к нему. Протянул руку, собираясь коснуться его плеча. Замер. Но не по своей воле – будто что-то сдерживало меня и кричало: не делай этого! Я тянул руку вперёд – и в то же время оказывался всё дальше. Пока в какой-то момент не понял, что стою в нескольких метрах от спасительного костра. Нет!
– Только не это! Нет, нет, нет! – кажется, я закричал. – Нет!
Нельзя отходить от костра. Никогда! Если я не смогу видеть его пламя, то не останется ничего, не останется меня самого. Пламя – единственное живое существо, которое спасает меня от бесконечной тьмы. От ужаса, что ждёт меня в пустыне.
Нет! Воспоминания того дня, когда я всё-таки попытался отойти от пламени, нахлынули на меня, буквально перехватив дыхание. Руки затряслись, и вскоре дрожь охватила всё тело, заставив опуститься на колени. Лечь.
Прошла секунда, другая – и я понимаю: вся пустыня – это лишь зыбучие пески. Они не оставят тебе ни шанса на спасение. Никто не придёт, никто не услышит. Ты – один.
Я умер.
Снова.
И снова оказался сидящим у костра.
– Кто здесь? – вновь спросил незнакомец.
На этот раз я не стал предпринимать опрометчивых действий и просто спокойно ответил.
– Меня зовут Шон Стил. Имя – это всё, что у меня осталось. Очень рад, что ты пришёл.
– Ты меня не прогонишь? – как ни в чём не бывало спросил он.
– Нет, моё пламя – твоё пламя. Ты замёрз, оставайся, отогрейся.
