Пространство, в котором существовал Малиах, не имело ничего общего с представлениями людей о реальности. Здесь не было верха и низа, не существовало прошлого и будущего в привычном понимании. Бесконечный зал с колоннами из застывшего времени простирался во всех направлениях одновременно, и между этими колоннами, словно живые картины, мерцали фрагменты человеческих жизней.
Малиах сложил руки за спиной и наблюдал за одной из таких картин. Его кожа переливалась созвездиями, а глаза – два космических колодца, поглощающих свет – были устремлены на фигуру молодого мужчины, спящего беспокойным сном в маленькой квартире города под названием Айронвилл.
– Он видит сны о создании, – произнес Малиах, и его голос напоминал шепот межзвездного ветра.
– Уже третий раз за земную неделю, – отозвался Самир, молодой Координатор с полупрозрачной кожей, через которую виднелись потоки энергии, напоминающие течение галактических рукавов. – Трансформация ускоряется.
В отличие от Малиаха, существовавшего с момента рождения этой вселенной, Самир был молод – каких-то пару тысячелетий. Он еще не утратил любопытства к людским судьбам и зачастую принимал человеческий облик, чтобы наблюдать за ними вблизи.
Малиах медленно обошел вокруг застывшего образа спящего мужчины. Эрик Нойманн. Тридцать три года по земному летоисчислению. Архивариус городской библиотеки. Живет один. Ничем не примечательная внешность, за исключением странных глаз, меняющих цвет в зависимости от настроения – от серого к золотистому.
– Я не понимаю твоего беспокойства, Самир, – Малиах повел рукой, и изображение спящего мужчины сменилось панорамой города, раскинувшегося вокруг древнего метеоритного кратера. – Всё происходит именно так, как должно происходить. Так было предначертано с момента его рождения.
– Разве он не должен иметь выбора? – Самир приблизился к изображению, всматриваясь в причудливую геометрию Айронвилла. – Разве все они не должны?
Малиах издал звук, который, будь он человеком, можно было бы назвать вздохом.
– Снова ты за свое. Сколько раз нам обсуждать этот вопрос? Люди думают, что у них есть выбор, но это иллюзия. Как вода течет вниз по склону горы, так и судьба течет по предначертанному руслу.
Самир не ответил. Он перевел взгляд на другие временные потоки, где миллионы человеческих судеб переплетались в сложнейший узор. Некоторые из этих жизней представляли собой лишь тонкие, едва заметные ниточки, другие сияли яркими красками и оказывали влияние на тысячи других судеб. Жизнь Эрика Нойманна пока была одной из тех неприметных ниточек – тусклой, серой, почти незаметной. Но Самир видел, как с каждым новым сном эта нить начинает светиться изнутри странным золотистым светом.
– Он становится Кандидатом, – произнес Малиах с ноткой удовлетворения. – Это хорошо. Времени осталось не так много.
Самир позволил себе усомниться:
– Ты уверен, что он тот, кто нам нужен? Я видел и других с похожими признаками.
– Других? – в голосе Малиаха появились металлические нотки. – Покажи.
Самир сделал плавный жест рукой, словно погружая ее в невидимый поток, и перед ними возникли три новых изображения: пожилой мужчина в лаборатории, женщина средних лет, проводящая какой-то ритуал, и молодой монах, тело которого было покрыто сложным узором из шрамов.
– Леонид Хеллер, физик, изучающий квантовую структуру реальности, – начал перечислять Самир. – Он близок к открытию истины о природе нашей вселенной. Ингрид Морган, лидер культа Искр, считающая, что собирает частицы первоначального Бога. И Захария, верящий, что его тело является сосудом для божественной сущности.
Малиах неожиданно рассмеялся, и этот звук был похож на столкновение галактик – грандиозный и ужасающий.
