Серым рассветом, когда последние
тени ночи ещё скрываются в углах величественного сада, в большом
доме поместья графства Рассел было неимоверно оживлённо.
Разбуженные слуги сновали туда-сюда, делясь новостями. Говорили о
трагическом происшествии, которое случилось с их молодой
владелицей, графиней Адель Рассел.
Дом проснулся от зычного крика
виконта Натана Уиквика, единственного живого родственника леди
Адель и её опекуна после смерти родителей девушки.
Виконт требовал немедленно позвать
лекаря, принести в комнату графини горячей воды и тёплые напитки.
Сам он нёс на руках хрупкое тело Адель, а за ними оставались мокрые
следы, пахнущий тиной и застоявшейся водой не чищеного пруда.
— Адель, ты в порядке? — издалека
долетал до меня мужской голос. Звучал он тревожно, но был
чужим.
Я всё ещё ощущала во рту противный
вкус дохлой рыбы, устойчивый запах тины напрочь отсек другие
запахи. Смотреть было больно через щёлки слезящихся глаз.
В голове всё перемешалось: пруд в
зимнем парке, хруст тонкого льда, ещё я почему-то видела своё
отражение: молодое, заплаканное лицо и отчаяние во взгляде.
А потом сильные руки выдернули меня
из топкого омута. Сейчас эти руки крепко меня прижимали к себе. И
их владелец почему-то называл меня Адель.
— Адель? Кто такая Адель? —
просипела и закашлялась, отплёвывая воду. Горло саднило, словно
недавно я долго, громко кричала. Или это последствия утопления?
Я пыталась собрать мысли
воедино.
Тяжело дыша после затяжного приступа
кашля, я пыталась вспомнить, как здесь оказалась, но вместо
воспоминаний в голове был только туман.
«Негодяй...» — слово возникло из
глубины сознания, но оно было лишь тусклым отголоском чужой памяти.
Осколки моих и чужих воспоминаний перемешались.
В парке я оказалась случайно, в
разгар рабочего дня. Мне хотелось сбежать от всего мира. В тот день
я уволилась с работы по собственному желанию. Ушла с гордо поднятой
головой, хлопнув директорской дверью в главном офисе сети магазинов
«Ваш гардероб».
Надоело быть хорошей, безотказной
девочкой за «спасибо» и «Оленька, ну ты же одна, съезди в
командировку, на таможню, к пожарным и в налоговую». Мне уже
тридцать пять. Ни детины, ни былины, а это значит, что я не
получила никакого результата или ничего не добилась, прожив
половину жизни. Все вложенные усилия или затраченное время
оказались потрачены впустую. В карьере застой. На личном фронте
вчера упокоился Ипполит — моя золотая рыбка.
Почему-то в памяти всплывали
незнакомые и в тоже время, словно мои образы.
Большая светлая комната с мебелью
Викторианской эпохи…
Я выбираю пышное платье на мой
первый зимний бал в Магическом университете…
Удивительно красивый блондин, по
виду джентльмен, говорит мне комплименты на ушко…
Моё первое свидание. Предвкушение,
неуверенность, радость — всё смешивается в сложном коктейле. Отчего
хочется петь и летать!
Видение обжигает губы сладким
поцелуем, отчего ещё сильнее кружится голова и сердце заходится в
бешеном ритме первой влюблённости.
Если мне так хорошо, то почему я
вижу своё отражение в холодной, безжизненной глади тёмной воды
пруда в моём поместье?
В нём, словно в зеркале отражается
моё собственное заплаканное лицо. Моё и не моё одновременно. Взгляд
скользнул по изысканному платью, украшенному кружевами и лентами,
совсем как наряды из другой эпохи.
«Кто я? Что это за место?» — первая
осознанная мысль, которая мелькнула в сознании, ещё не осознавая,
что я теперь не та, кем была минуту назад.
Вокруг меня суетилось сразу
несколько женщин. Тот мужчина, что принёс меня на руках, сразу
вышел. По-хозяйски он отдавал распоряжения и все незамедлительно
бросались выполнять указания.
К этому времени туман в голове
разошёлся, и я даже смогла немного осмотреться.
