Глава 1. Выдыхай
Жужжащие лампы в коридоре университетского корпуса разом потухли. Как назло, поблизости не оказалось ни одного окна. Студенты столпились у кабинетных дверей, взволнованно перешёптываясь. До ушей доносились только обрывки чужих фраз.
– Почему так темно? В чём дело? – спросила я у чьей-то тени.
– Говорят, что-то выбило, – ответил кто-то из чёрноты.
– Все на выход! Не толпимся, сохраняем спокойствие! Через главный вход идём, зелёным горит вывеска, – крикнула женщина в самом конце коридора. И следом, будто для большего эффекта, взревели сирены.
Настойчивый поток подхватил меня, не спрашивая разрешения. Чей-то острый локоть ткнул под рёбра. Пальцы ног сплющились под весом чужого ботинка. Я жалобно всхлипнула, расставила руки шире и отвоёвывала немного пространства. Незнакомые лица мелькали, вырываясь из темноты всего на долю секунды.
Сердце стало громким, дыхание – прерывистым, и всё, что оставалось, – это несколько сантиметров воздуха между мной и омерзительно тёплыми незнакомцами. После очередного тычка я потеряла равновесие и схватилась за чью-то куртку. Шёлковая перчатка зацепилась за что-то острое и начала сползать. Я с силой рванула скользкую ткань и прижала руку к груди, словно её сломали. Подкатила паника.
На узком лестничном пролёте не осталось ни сантиметра свободного места, ни кубометра чистого воздуха – всё чей-то выдох или вдох. Толпа напирала и несла. А в голове пульсировала лишь одна мысль:
Сейчас я потеряю контроль, и меня раскроют. Меня заберут.
Я озиралась по сторонам в поисках открытой двери или окна, но широкие спины однокурсников заслоняли весь свет.
– Мила, ты?
Кто-то больно схватил меня за плечо, но тут же отпустил. В ушах загудело. Я продолжала вертеть головой, сама не зная зачем, и утратила всякую способность мыслить. Паника взяла верх.
Но всё закончилось так же резко, как началось. В лицо ударил холодный воздух, плечи ощутили свободу, и, открыв глаза, я обнаружила себя на давно знакомом крыльце. Я сделала резкий вдох, потом ещё один. Но ледяной воздух никак не хотел наполнять лёгкие. Меня качнуло. Нащупав опору у стены, прижалась затылком к холодному камню. Казалось, что мир нарисован крупными мазками.
Раз, два, три. Выдыхай. Всё в порядке. Никто не смотрит.
И никто действительно не смотрел. Все взгляды принадлежали скрюченной фигуре, укутанной в бесформенное пальто. Стоя на последней ступеньке крыльца, охранник подсчитывал студентов и заунывно повторял:
– Никто никуда не расходится, ложная тревога. Две минуты – и пойдём обратно. Никто никуда не расходится…
Я выдохнула, уронила плечи и, ежась от февральской стужи, побрела к лавочке. Плотно натянутые перчатки сидели как нужно. Я сидела как нужно. Выдыхай, приказала я себе и огляделась.
В свинцовое небо врезались ветви деревьев, посаженных в прошлом тысячелетии. Цепкий ветер таскал мусор по площади, попутно кусая за ноги полураздетых студентов. Утренний туман успел рассеяться, и небо никак не могло решить, дождь оно извергает или снег. Я крепче прижала руки к груди и сосредоточилась на толпе, сквозь которую упорно пробиралась Полина. Взъерошенная, с широко распахнутыми глазами, она направилась прямо ко мне.
– Ты в порядке? Я вся промёрзла, даже куртку надеть не успела. Омерзительная погода, – она плотнее укуталась в палантин и поморщилась.
– Меня будто пожевали и выплюнули, – пробормотала я. – Ненавижу, когда толпа.
– Тяжело вам, интровертам. Но давай пострадаем потом. Ещё минута – и мы заработаем пневмонию, – Полина настойчиво потянула меня за локоть.
Аудитория 402, как ни странно, располагалась на пятом этаже, и треклятая лестница отняла последние силы. Я смиренно плелась за Полиной, считая в уме ступени. Шестьдесят пять, шестьдесят шесть… Тревога не отступала.
