Глава первая, в которой Катя знакомится с «сестренкой» и Катипапом
– Все до Мохановки? – пробежал глазами по салону водитель. Не дождавшись ответа, кивнул, уселся за руль и тронул автобус с места.
Удивительно, подумала Катя, почему люди задают такие неправильные вопросы? Нет, конечно, все бывает: можно по ошибке сесть в автобус, который идет не до Мохановки, а из нее – на табличке-то «Мохановка – Красоткино» написано, что в одну сторону, что в другую, и кто подсаживается в Лосинке, вполне может ошибиться. И водитель молодец, что волнуется за таких перепутанцев. Но спросить-то надо было: «Кто собрался ехать в Красоткино?», тогда тот, кто сел не в свой автобус, сказал бы: «Я!» и вышел. А на вопрос, который задал водитель, ответить невозможно, ведь даже если сам ты точно едешь до Мохановки, не можешь сказать «да», поскольку не знаешь того же об остальных пассажирах, каждый из которых рассуждает примерно так же.
Собственно, на подобные вещи можно не обращать внимания, ведь все равно всем понятно, что имелось в виду, но такой уж была Катя: ей во всем и всегда хотелось точности и правильности. Тем кошмарнее ей было врать маме насчет этой поездки – ложь Катя просто не выносила! Но тут был такой случай, когда ничего не поделаешь. Ехать нужно, причем одной, а одну, скажи она правду, ее бы ни за что не отпустили. Вот и пришлось наплести с три короба про школьную экскурсию в краеведческий музей. Тот и впрямь находился в поселке Мохановка, но это было лишь единственной капелькой правды в море Катиной лжи. Тем более в сам поселок она ехать не собиралась. Ей нужно было выходить раньше. Где именно, зачем, почему нужно – Катя и сама не знала. Но, странное дело, она почему-то об этом особо и не задумывалась. Просто знала, что надо. Обязательно!
Насчет того, что мама станет звонить в школу или одноклассникам, чтобы проверить, правду ли она ей сказала, Катя не беспокоилась. Мама настолько привыкла доверять дочери, что мысль об обмане просто не могла прийти ей в голову. К тому же Катя пообещала часто звонить, что она во время остановки в Лосинке и сделала.
Прошел почти час, когда Катя вдруг поняла – пора!
– Остановите, пожалуйста! – крикнула она водителю и направилась к двери.
Автобус сбавил ход и съехал на обочину.
– Только по-быстрому, – буркнул водитель шмыгнувшей наружу Кате.
– Нет, вы езжайте, – покраснела та, – я уже приехала.
– Куда приехала? – заморгал водитель. – Кругом лес на сотню верст!
Вокруг и правда был один лес. Густой и мрачный. Впрочем, Катя совсем не боялась; она чувствовала, что ей нужно именно сюда. Но водителю этого говорить не стоило. Так что ей второй раз за день пришлось солгать.
– У меня тут родители грибы собирают, – быстро сказала она, мысленно умоляя водителя поверить. – Они позвонили, чтобы я приехала… – Катя вынула из кармана телефон и, словно это являлось неоспоримым доказательством, показала его мужчине: – Вот!
Странно, но водитель не стал с ней спорить.
– Конечно, – сказал он вдруг необычно размеренным тоном. – Тебя ждут. Ты приехала.
Двери закрылись, и автобус отправился дальше. На Катю обрушилась тишина – такая осязаемо-вязкая, что захотелось развести ее руками. Лишь затихающий шум двигателя, напоминавший комариный писк, подсказывал Кате, что мир в одночасье не онемел. Зато настоящих комаров, которых ранней осенью в лесу должно быть навалом, слышно не было. И пения птиц тоже. И даже ветер не шелестел листьями.
На мгновение Кате стало жутко, но это ощущение быстро сменилось уверенностью, что все в порядке, а потом она увидела уходящую в чащу тропинку, и ноги, будто сами, направились к ней.
Сколько времени Катя шла по тропинке, она потом вспомнить не смогла, все происходило будто во сне. Из оцепенения ее вывел звонок мобильного. Она вздрогнула, тряхнула головой и поднесла телефон к уху.
