Кофейня "Утро", понедельник, 8:47.
Из дневника Анны:
Сижу в этой милой кофейне на Тверской, и честно говоря, не знаю, зачем я здесь. Ну то есть, формально знаю – решила попробовать что-то новое для борьбы со своим состоянием "всё бесит, но я улыбаюсь". Подруга Лена посоветовала хотя нет, не подруга. Лена из отдела маркетинга, которая тоже постоянно на грани нервного срыва, но почему-то светится изнутри последние два месяца.
– Анна, представляешь, я нашла потрясающий способ разбираться со своими тараканами! – сказала она вчера, жуя салат "Цезарь" во время обеденного перерыва. – Есть такая штука, как терапевтические встречи в неформальной обстановке. Ну, грубо говоря, психолог-друг.
И вот я здесь. В кофейне "Утро" жду некую Веру, которая, по словам Лены, "вообще не похожа на психолога" и "говорит как подруга, только умнее".
8:52.
Блондинка в джинсах и свитере цвета капучино подходит к моему столику. Симпатичная, но не кричаще, с такой улыбкой, от которой сразу хочется рассказать все свои секреты.
– Анна? Я Вера. Прости за опоздание, пробки как обычно превращают Москву в один большой квест.
Садится напротив, заказывает двойной эспрессо без сахара. Я смотрю на свой латте с сиропом и уже чувствую себя инфантильной.
– Расскажи, что привело тебя ко мне? – спрашивает Вера, и тон у неё действительно как у подруги. Никаких "расскажите о своём детстве" или профессиональной отстранённости.
– Ну – начинаю я и понимаю, что не знаю, с чего начать. – В общем, мне тридцать, у меня неплохая работа, нормальная зарплата, съёмная однушка в приличном районе. Вроде бы всё хорошо, но.
– Но хочется лечь на пол и проспать до следующего года? – подхватывает Вера.
Я чуть не поперхнулась кофе:
– Откуда ты знаешь?!
– Профессиональная деформация, – смеётся она. – Плюс сама через это проходила. Такое ощущение, что живёшь на автопилоте, всё раздражает, даже собственное отражение в зеркале кажется каким-то не таким?
– Именно! – выдыхаю я. – И все вокруг говорят: "Аня, ты такая успешная, чего тебе не хватает?" А я не знаю! Вроде всё есть, а ощущение, что живу не свою жизнь.
Вера кивает и достаёт из сумки небольшой блокнот в кожаной обложке:
– Знаешь, что самое интересное в женском выгорании?
– Что оно бывает не только у топ-менеджеров? – пытаюсь шутить.
– То, что мы умудряемся выгорать даже от жизни, которая нам вроде бы нравится. Мужчины чаще выгорают от работы, а мы – от попыток соответствовать всем ожиданиям одновременно.
Она пишет что-то в блокноте, и я краем глаза вижу: "Анна. Классическое женское выгорание. Синдром 'хорошей девочки'".
– Эй, а что ты там пишешь про меня?
– Заметки для себя, – улыбается Вера. – А "хорошая девочка" – это не диагноз, это описание паттерна поведения. Скажи, ты часто говоришь "да", когда хочется сказать "нет"?
Молчу. Потому что да, постоянно.
– Берёшь на себя чужие обязанности?
Да.
– Извиняешься за вещи, за которые не должна извиняться?
Да, блин.
– И при этом чувствуешь себя виноватой, когда делаешь что-то для себя?
– Стоп, – говорю я, – ты что, подслушивала мои внутренние монологи?
Вера смеётся:
– Нет, просто это классика жанра. Женщин с детства учат быть удобными, а потом мы удивляемся, почему в тридцать лет чувствуем себя как выжатый лимон.
9:15.
– Хорошо, – говорю я, отпивая остатки латте, – допустим, ты права. Что с этим делать? Стать эгоисткой?
– А что для тебя значит "эгоистка"?
– Ну думать только о себе, не помогать другим, быть бесчувственной.
Вера качает головой:
– Знаешь, в чём проблема этого определения? Эгоизм – это не когда ты заботишься о себе. Это когда ты заботишься ТОЛЬКО о себе за счёт других. А то, что ты называешь эгоизмом, на самом деле называется "здоровые границы".
