Елена Морелли стояла на мосту Понте Веккьо и смотрела на воды Арно, окрашенные закатным солнцем в цвет старого золота. Сорок пять лет. Ровно половина отпущенной человеку жизни, если верить статистике. И все эти годы она провела во Флоренции, изучая чужие жизни, запечатленные в красках и мраморе, вместо того чтобы прожить собственную.
Октябрьский ветер играл ее короткими каштановыми волосами, и Елена невольно поежилась. Не от холода – от внезапно накатившего ощущения пустоты. Вот уже несколько месяцев это чувство преследовало ее: будто она идет по жизни, как по музейным залам, – все красиво, значительно, но за стеклом. Нельзя коснуться, нельзя изменить, можно только наблюдать и комментировать.
Телефон завибрировал в кармане куртки. Мама из Москвы, как всегда не к месту.
– Лена, дорогая, как дела? – послышался знакомый голос с характерными помехами международной связи.
– Нормально, мам. Работаю.
– В семь вечера? Ты же не в офисе сидишь. Надеюсь, с кем-то встречаешься?
Елена вздохнула. Двадцать лет в Италии, а мать все еще надеялась, что дочь вдруг образумится, выйдет замуж и подарит ей внуков.
– Иду на деловую встречу. С антикваром.
– Мужчина?
– Мама.
– Что "мама"? Тебе сорок пять, Лена. Время не остановишь. А одиночество в старости – это страшно.
– Я не одинока. У меня есть работа, друзья.
– Работа – не муж, а друзья – не дети.
Короткие гудки отбоя прозвучали как приговор. Елена убрала телефон и снова посмотрела на реку. Где-то там, в золотистой глубине, плавали рыбы, не знающие о человеческих тревогах. Им не нужно было доказывать родителям правильность своего выбора. Им не снились по ночам несбывшиеся сценарии жизни.
Пора идти. Via del Proconsolo находилась в двух кварталах отсюда, рядом с Дуомо. Елена знала эту улицу как свои пять пальцев – здесь располагались лучшие антикварные лавки города. Но о существовании магазина "Альтьери" она узнала только вчера, когда молодой мужчина позвонил ей в галерею.
"Синьора Морелли? Меня зовут Марко Альтьери. У меня есть коллекция, которая может вас заинтересовать. Семья Беллини, шестнадцатый век. Портреты, личные вещи, документы."
Семья Беллини. Елена потратила полжизни на изучение флорентийской живописи эпохи Возрождения, но об этом семействе знала только из разрозненных упоминаний в архивах. Богатые торговцы, покровители искусств, внезапно исчезнувшие из исторических хроник в 1550-х годах. Словно растворились в воздухе.
Улица Via del Proconsolo встретила ее вечерним безлюдьем. Туристы разошлись по ресторанам и гостиницам, местные торговцы закрыли лавки. Только редкие прохожие спешили по своим делам, и их шаги гулко отдавались от средневековых камней мостовой.
Номер 47. Узкий фасад между книжной лавкой и магазином керамики. Елена остановилась перед витриной и нахмурилась. Странно. За стеклом не было обычного для антикварных магазинов нагромождения вещей. Только черный бархат, на котором лежало единственное зеркало в серебряной раме, покрытой мелкой гравировкой.
И это зеркало смотрело на нее.
Нелепая мысль, конечно. Зеркала не смотрят, они отражают. Но Елене почему-то казалось, что поверхность этого зеркала живая, подвижная, как поверхность озера в безветренную погоду. И в глубине стекла мелькало что-то, что не было ее отражением.
– Простите, мы закрываемся.
Елена вздрогнула и обернулась. В дверях лавки стоял молодой мужчина – высокий, худощавый, с копной темных вьющихся волос и серыми глазами цвета январского неба. На вид лет тридцать, не больше. В руках он держал связку старинных ключей.
– Я Елена Морелли, – сказала она на итальянском, стараясь скрыть легкий русский акцент. – Мы договаривались о встрече. Коллекция Беллини.
