Ни один из людей, спешащих по тротуару, не смотрел под ноги, когда я, дрожащий и промокший, лавировал между их ботинками. В этот вечер мне казалось, что город стал вдвое больше и в десять раз равнодушнее. Я не помнил, когда в последний раз ел что-то свежее, и даже привычный запах рыбы из ближайшего ресторана сегодня растворился в сырости и ветре. Лапы нили, шерсть прилипла к коже, а усы, обычно гордо топорщащиеся, уныло повисли вдоль морды. Я не был из тех котов, которые верят в чудеса, но в такие ночи даже самый убеждённый циник мечтает о случайном спасении.
Я шёл вдоль стены, прижимаясь к ней всем телом, чтобы хоть немного укрыться от потоков воды. Тайфун не щадил ни вывески, ни зонты, ни даже уличных фонарей, которые гасли один за другим. Вдруг где-то неподалёку с грохотом упал дорожный знак, и я, подпрыгнув выше собственного хвоста, рванул в переулок. Там было чуть тише, но и темнее. Я остановился, чтобы перевести дух, и услышал, как где-то в глубине двора мяукает другой кот. Я знал этот голос – это был Дзюн, старый знакомый по уличным разборкам. Но сегодня даже он не рискнул бы выйти из-под навеса – слишком сильный ветер, слишком много воды.
Я двинулся дальше, петляя между мусорными баками, которые обычно были моим спасением и источником ужина. Сегодня они были плотно закрыты, и даже самые отчаянные голуби держались от них подальше. Я попытался залезть на крышку одного из баков, но лапы соскользнули, и я с глухим стуком шлёпнулся обратно на асфальт. От этого звука у меня в животе заурчало ещё громче. Я знал, что если не найду укрытие в ближайшие полчаса, то рискую остаться ночевать прямо на улице, а это означало промокнуть до костей и, возможно, простудиться. Коты, конечно, существа выносливые, но даже у нас есть пределы.
Я двинулся вдоль улицы, где неоновые вывески отражались в лужах, создавая иллюзию праздника, который давно закончился. Иногда мне казалось, что город издевается надо мной, подсовывая то мигающий свет, то запах жареной курицы, то тёплый воздух из открытой двери, которую тут же захлопывали перед самым моим носом. Я начал терять надежду, когда вдруг заметил впереди огромное стеклянное здание, в окнах которого горел мягкий, почти домашний свет. Я ускорил шаг, хотя каждая мышца болела, а дыхание сбивалось от усталости.
Ветер усилился, и мне пришлось пригнуться к земле, чтобы не быть сдутым на проезжую часть. Я подполз к входу, где автоматические двери то открывались, то закрывались, впуская и выпуская людей с ноутбуками, зонтами и пакетами. Я ждал момента, когда кто-нибудь задержится у двери, и в тот же миг юркнул внутрь, стараясь не попасться на глаза охране. Внутри было тепло, пахло кофе, бумагой и чем-то сладким, что я не мог опознать. Я осторожно огляделся и увидел, что никто не обращает на меня внимания. Люди были слишком заняты своими делами, чтобы заметить маленького мокрого кота, который только что спасся от стихии.
Я устроился в углу у самой двери, стараясь не мешать никому и не привлекать лишнего внимания. Мои уши ловили обрывки разговоров, полные непонятных слов: «отчёт», «дедлайн», «апдейт», «протокол». Я не знал, что всё это значит, но чувствовал, что попал в мир, где всё подчинено строгим правилам и расписаниям. Я наблюдал за людьми, которые сновали туда-сюда, иногда останавливаясь у кофемашины или у стойки с какими-то странными устройствами. Я никогда раньше не видел столько стекла, света и людей в одном месте.
Через несколько минут ко мне подошла девушка с короткими светлыми волосами и глазами, в которых отражался весь этот неоновый город. Она присела на корточки и протянула мне руку.
– Ты, наверное, совсем замёрз, – сказала она тихо. – Пойдём, я тебя отогрею.
