Эмма кивнула и прошла к компьютерному терминалу, где на экране мерцали графики и диаграммы. Температурные кривые за последний месяц напоминали кардиограмму больного сердца – резкие скачки вверх и вниз, никакой логики или привычных сезонных закономерностей.
– Боже мой, – прошептала она, водя пальцем по экрану. – Джеймс, посмотри на эти данные. Температура поднималась до плюс двенадцати три дня назад, а вчера упала до минус восемнадцати. За одну ночь.
Харрисон подошёл ближе, прищурившись на яркий свет монитора. Цифры действительно не укладывались в голове. Такие колебания противоречили всем известным законам физики атмосферы.
– А вот это особенно интересно, – Эмма переключила экран на другую диаграмму. – Магнитные показания. Видишь эти пики? Они точно совпадают с температурными аномалиями.
Джеймс наклонился к экрану. На графике магнитного поля Земли в районе их станции были отмечены странные всплески – словно невидимая сила периодически дёргала магнитосферу планеты.
– Эмма, – сказал он медленно, – а что если это не климатические изменения?
– В смысле?
– Что если кто-то уже пытается управлять погодой?
За окном раздался оглушительный грохот грома, хотя ещё секунду назад дождь был спокойным. Эмма вздрогнула и обернулась к окну. Небо вдруг приобрело странный зеленоватый оттенок, какой она видела только на старых фотографиях полярных сияний.
– Джеймс, – её голос дрожал, – посмотри наружу.
Он повернулся к окну и замер. Над тундрой медленно формировался облачный вихрь – идеально правильной спиральной формы, словно кто-то рисовал его гигантским циркулем. Но самое странное было не это.
Вихрь вращался против часовой стрелки в северном полушарии.
– Это физически невозможно, – прошептал Харрисон.
Эмма быстро переключилась на спутниковые данные в реальном времени. На экране появилось изображение их района с высоты орбиты. Аномальное образование было хорошо видно – белое пятно диаметром около пятидесяти километров, медленно увеличивающееся в размерах.
– Джеймс, смотри! – Она указала на временную шкалу внизу экрана. – Это образование появилось ровно сорок минут назад. И смотри на температурные датчики вокруг него.
Харрисон всмотрелся в цифры. По краям аномалии температура составляла плюс восемь градусов, а в центре – минус двадцать три. Разница в тридцать один градус на расстоянии двадцати пяти километров.
– Кто-то проводит эксперимент, – сказал он с убеждением. – И мы находимся прямо в зоне воздействия.
Внезапно связь с внешним миром пропала. Спутниковый интернет, радиосвязь, GPS – всё отключилось одновременно. На экранах мелькнули помехи, затем появилось сообщение: "СИГНАЛ НЕДОСТУПЕН".
– Нас изолировали, – Эмма попыталась восстановить связь, лихорадочно нажимая на клавиши. – Кто бы это ни был, они не хотят, чтобы мы передали эту информацию.
Харрисон подошёл к окну и вгляделся в зеленоватое небо. Облачный вихрь продолжал расти, а в его центре начинали формироваться странные геометрические узоры – словно кто-то писал что-то в атмосфере.
– Эмма, – позвал он, не отрывая взгляда от неба. – У нас есть автономный передатчик в подвале?
– Да, но он работает только на коротких волнах. Радиус действия не больше тысячи километров.
– Этого достаточно. Нужно предупредить кого угодно, кто нас услышит.
Они быстро спустились в подвал станции, где среди запасов продовольствия и топлива стояла старая радиостанция времён холодной войны. Эмма включила её, и в наушниках зашипело статическое электричество.
– Всем, кто меня слышит, – Харрисон говорил в микрофон, – это станция "Полярная звезда", координаты семьдесят градусов северной широты, сто двенадцать градусов западной долготы. Мы наблюдаем искусственную погодную аномалию. Повторяю – искусственную. Кто-то управляет атмосферными процессами в нашем районе.
