Солнышко поднялось уже от горизонта, и день обещал быть жарким.
Облака на краю неба рассеялись, как только утро начало набирать
силу. Валерия Николаевна допила чай с липой, которую удалось
собрать недалеко от ее дома этой весной. И хоть суставы на пальцах,
да и колени сильно болели, но она не могла отказать себе в
удовольствии пособирать лекарственных травок. Теперь они стройными
рядками висели на стене возле газового котла. Подруги иногда
просили сбор то от одной болезни, то от другой, и она, радуясь, что
кому-то это нужно, собирала, упаковывала в бумажные пакеты и
раздавала соседкам.
Помыла чашку и пошла посмотреть свой огород, пока жара не вступила
в полную силу.
Пройдясь по рядам, подошла к грядке с морковкой.
“Вот сынок привезет внучка через месяц, а у меня уже морковка
молодая поспеет. Жаль, клубничка уже отойдет, а так хотелось
ягодкой внука порадовать!” — улыбаясь самой себе и мурлыкая под нос
песенку, Валерия Николаевна встала на колени и принялась за
прополку моркови.
Сын Алеша приезжал в гости только два раза в год. Привозил внука, и
бабушкиной радости не было предела. Она готовила несмотря на боль в
руках внучку разную вкуснятину: блинчики, оладушки и пирожки.
Угощала сладостями, припасенными для него. Невестка не разрешала
давать ребенку сладкое, ругала за это, но сердце бабушки не могло
нарадоваться внуку, и она украдкой, как воришка, прятала по его
кармашкам конфетки.
Очень она жалела, что сын один у нее, что редко приезжает и
редко звонит. Раз в неделю по пятницам раздавался звонок и как раз
в тот момент, когда она смотрела свою любимую передачу “Поле
чудес”. Но услышать голос сына и тем более внучка, было дороже
всего на свете. Так что она выключала Якубовича и слушала лепет
своего Андрюшеньки. А он рассказывал бабушке про нового робота, про
футбол, на который его возил папа, и про буквы, которые заставляла
учить мама. Этим она и жила до следующей пятницы.
Поднимаясь с грядки, даже не заметила, что сзади положила
трехрожку, и так неудачно поранила икру. Почувствовала, как горячие
струйки крови побежали по ноге. Осмотрела рану, она была опасна.
Вздохнула: нужно идти в дом, промывать и бинтовать, чтобы
остановить кровь, но что поделаешь. С трудом поднялась с колен, это
причиняло жуткую боль, и медленно пошла вдоль грядок.
Войдя в комнату, Николаевна почувствовала, как сильно
закружилась голова, в глазах потемнело.
“Вот дойду до дивана, сейчас сяду, забинтую ногу, и отлежусь
немного, пока голова пройдет. Старость не радость, как говорится”,
— с горечью подумала она.
С трудом дойдя до дивана и присев на его краешек, она поняла,
что самой ей не справиться, нужно вызывать скорую. Какое счастье,
что телефон лежал тут же рядышком, на столике. «03» и вызов – всего
три нажатия, но это отняло у нее последние силы. Только бы не
уронить трубку на пол, будет не поднять, только бы не…
— Алло, скорая? Что-то с сердцем у меня, помогите…
Только успела сказать адрес, а потом начала проваливаться в
туман. Как будто в колодец летела вниз, и так хорошо было, легко, и
ничего тут в тумане у нее не болело: ни руки, ни колено.
Промелькнула мысль: “Вот и все. Жизнь закончилась.”
Очнувшись, первое, что Николаевна поняла: она лежит на чем-то
плоском и холодном. Она сильно замерзла и уже не чувствовала своих
ног и рук. Дико болел затылок. Где-то недалеко капала вода, при
этом было слышно эхо, значит, там какое-то помещение, которое дает
такой звук.
“И почему же так воняет? Как будто здесь что-то сдохло! Батюшки,
морг! — пронзила мысль Валерию Николаевну. — Все решили, что я
умерла, и прилезли меня сюда! Все правильно: холодно, воняет, вода.
Так, нужно дать знать, что я жива, пока меня в гроб не положили”.
Спина покрылась холодным липким потом, как только она живо
представила сверху крышку гроба, которую заколачивают над ней.
Валерия попыталась открыть рот и что-то сказать, но голоса не было,
и удалось только просипеть. Она прислушалась: никто не реагировал
на эти звуки, тогда она попыталась открыть глаза, но они слезились.
С трудом проморгавшись, она огляделась и уставилась вверх, над
собой.
