ПРОЛОГ. КАК ДЕД ВИКТОР ШВЕДОВ ПЕРЕИГРАЛ
Жил-был в славном городе Белая Калитва, что стоял на крутом берегу быстрой реки, одинлихой викинг. Звали его Виктор, а прозвищ у него не было, ибо все, что ему придумывали, не передавало сути. Был он не горой мышц, но глыбой смекалки. Высокий, жилистый, с бородой цвета спелой ржи и глазами, которые смеялись даже тогда, когда он рубился на топорах с обидчиками.
Как-то раз, когда по реке уже плыл первый осенний лед, приплыли шведы, да не просто пограбить, а поселиться. Приплыл их ярл Ульф Рёбер, мужчина с грудью, как дубовая бочка, и с бородой, в которой, казалось, застряли остатки его последних десяти обедов. И говорит: – "Нравится мне ваш холм. И вид отсюда хороший. Убирайтесь". Дружина наша в панике, а Виктор чешет свою рыжую бороду и молвит: – "Хорошо, мы уйдем. Только дайте нам последнюю ночь, чтобы предков почтить и свои пожитки собрать".
Шведы, решив, что русы и впрямь такие смирные, согласились и устроили пир на берегу, распивая привезенный эль.
А ночью, когда луна пряталась за туча, Виктор с товарищами прокрались к дубовому мосту. Не рубить опоры – нет, это бы услышали. Они их… подпилили своими пиламиножовками. Тихо так, по-подлому, приговаривая: "Тише, братцы, мыши…". А сами спрятались в камышах с баграми и увесистыми камнями.
Утром шведы, с бодуна и еще гордые, пошли через мост – а он хрусть! – и полетели вледяную воду. Тут-то наши и начали их баграми по головам лупить! "Ловись, рыбка, шведская, большая и маленькая!" – орал Виктор, швыряя в захлебывающихся врагов булыжник размером с добрую башку.
В общем, перебили почти всех. А единственную пленницу – саму дочь ярла, красотку Сергию – Виктор себе в жены взял. Она была высокая, с косой цвета спелой пшеницы и глазами, холодными, как тот самый осенний лед. Виктор поглядел на нее, на ее сжатые кулаки и сказал: "Ты теперь моя добыча по праву засады. Будешь мне щи варить, и чтоб не пересолены были".
А когда у них сын родился, Виктор, сидя у очага, объявил на всю Белую Калитву: "Пусть в нашем роду имена через поколение идут! Я – Виктор, он – Сергей, а сын его – снова Виктор. Чтобы все запутаться могли, а враги головы ломали, кого им бояться в следующий раз!"
Умер дед Виктор смешно – с дикого степного мустанга упал, когда на нового жеребца пробовал сесть. Говорят, перед смертью только и успел крикнуть, глядя на низко летящую птицу: "Хьё мёё, какая подстава!" Так и пошла в Белой Калитве традиция – Виктор, Сергей, Виктор… А до нашего героя, Виктора, сына Колкина, очередь дошла как раз через поколение.
ГЛАВА 1. СЕРГЕЙ, СЫН ВИКТОРА, ОН ЖЕ КОЛКА СТАРШИЙ
Белая Калитва, стоявшая на крутом берегу быстрой реки, росла и крепла под стать своему наследнику – Сергею, сыну основателя рода. Если его отец Виктор Мостолом был гибок как речной тростник, то Сергей вырос прямым и несгибаемым, словно дуб на вершине кургана. В двенадцать зим он уже держал на плечах бревно, под которое двое взрослых
мужчин подкладывали катки, а в пятнадцать в одиночку вытащил на берег, севший на мель драккар. За свою крепость он получил прозвище Колка – ибо был надежен, как вбитый в землю кол. Став щитом города, он одним ударом своего боевого молота «Говорун» разносил щиты врагов. Женился он на молчаливой Инге из соседнего селения. Говорила она мало, но глаза её видели всё, а тихие советы, данные на ушко у очага, не раз помогали разрешить спор. Она была его молчаливой мудростью. В одну из бурных ночей, когда ветер с реки выл словно загнанный волк, у Колки и Инги родился сын. Младенец с первого вздоха оказался любопытным крикуном. Он орал так, что перекрикивал бурю, и постоянно норовил вывернуться из пелёнок. Когда акушерка поднесла его к отцу, Колка изрёк: «Будешь Виктор, сын Колкина». Младенец, словно поняв свою участь, на мгновение умолк, а затем залился новым криком.
