Там где мгла ноге не ступать,
Где рукой горизонта коснёшься,
Где легко невозможное знать,
Где по ветру без крыльев несёшься,
Где роса отражает мерцание,
Где погода не прихоть богов,
Где известно все прорицанию,
Где нет тайн параллельных миров.
В тихом шелесте ветра на листьях
На подножье высоких холмов
Древних дум воплощение, мыслей
Стоит замок в заклятье оков.
И нет силы способной разрушить
Мирный круг бытия его стен
Его сон невозможно нарушить,
Его жизнь не прервать на совсем.
Жизнь кипит в нем и бьется ключом,
Свои страсти, забавы и страхи,
Но на свете всегда будет Он —
Лучик света в бытующем мраке.
Он наш дом, покровитель и друг,
Стал за долгое время знакомым,
Тайны мира собрал он вокруг,
Не меняясь становится новым.
Он веками непоколебим
Хоть меняется он бесконечно
Он остаётся не сокрушим
И в сердца попадает навечно.
Хогвартс наш остаётся собой.
Он сплотил факультета четыре.
Стал реальностью бывший мечтой.
Хогвартс наш лучшим стал в целом мире!
Глава 1. Прощание с Норой
Последнее августовское утро в доме Поттеров выдалось на редкость солнечным и безмятежным. Золотистый свет заливал уютную, хоть и разномастную кухню Норы, играя на медном тазике для мытья посуды и выцветшей от времени скатерти. Снаружи доносилось беззаботное квохтанье кур и ленивое жужжание шмелей над зарослями мяты в саду. Воздух был наполнен ароматом свежесваренного кофе и подрумяненных тостов – идиллическая картина, которая, однако, скрывала под собой ворох тревог и ожиданий.
За большим деревянным столом, за которым собиралась вся семья, царило негласное напряжение. Гарри Поттер, чей силуэт с вечно взъерошенными волосами был так знаком всему магическому сообществу, сидел, уткнувшись в свежий номер «Ежедневного пророка». Но его взгляд лишь скользил по заголовкам; он целиком принадлежал его дочерям. В свои тридцать с небольшим он сохранил худощавость и подвижность юности, а знаменитый шрам-молния на лбу лишь подчеркивал глубину его зеленых глаз, сейчас наполненных привычной смесью любви и тревоги. Он наблюдал за старшей.
Саманта, или Сэм, как она настойчиво просила себя называть, не сидела на месте ни секунды. Она металась по кухне, словно тигр в клетке, едва не задевая по пути стулья. Ее темные волосы, такие же непокорные, как у отца, были собраны в небрежный хвост, а на лице застыло выражение нетерпения.
– Саманта, если ты не сядешь и не доешь свои тосты, я превращу их в тыкву, и ты полетишь в Хогвартс с чувством голода и глубокого раскаяния, – раздался спокойный, но твердый голос Джинни Поттер. Она стояла у плиты, и даже в простом домашнем халате в ней угадывалась спортивная осанка знаменитой охотницы «Холихедских Гарпий». Ее рыжие волосы, теперь аккуратно подстриженные, отливали медью в утреннем свете.
– Не могу, мам! – выпалила Сэм, не останавливаясь. – Капитан команды по квиддичу объявляет просмотр в первую же неделю. Я должна быть в идеальной форме. Представляешь, если я провалюсь?
– Никто не сомневается в твоих способностях, Сэм, – сказала Джинни, ставя на стол тарелку с яичницей. – Но, может, для начала стоит просто освоиться? Познакомиться с однокурсниками…
– Однокурсники подождут, – парировала Сэм, уперев руки в бока. – А место охотника – нет. – Ее взгляд устремился на отца. – Ты же сам играл. Ты должен понимать.
Гарри наконец отложил газету. Его взгляд встретился с взглядом дочери.
– Я понимаю, Сэм. Но квиддич – это опасный спорт. И он требует не только силы, но и хладнокровия, которого тебе порой не хватает.
В его голосе не было упрека, только усталая озабоченность, и от этого его слова прозвучали для Сэм еще обиднее.
– Значит, ты все еще считаешь, что это «не женское дело»? – выдохнула она, чувствуя, как привычная досада подкатывает к горлу.
