— Мирабель Уокерс, ты будешь
отчислена из академии сегодня же! Сейчас! — ректор кричал так
громко, что слюна, брызжущая из его рта, разлеталась в разные
стороны. Обычно бледные покровы кожи на его лице теперь покрылись
багровыми пятнами. Даже кончики его ушей немного порозовели и
подёргивались от ярости, пронзившей мужчину от представшего его
взору зрелища.
А что сразу Мирабель?
Этот беспорядок, между прочим, не
моих рук дело. Я, вообще, только-только вернулась со своего
законного обеденного перерыва!
— Но я…
— Никаких но!
Попытка оправдаться с треском
провалилась. И я прекрасно понимала ректора: кто-то перевернул
отделение с только что пришедшими отправлениями вверх дном.
Накануне получения важной посылки, предназначенной Его
Величеству!
А что, если она как раз сегодня и
пришла?
Живот протяжно застонал, а
тошнотворные позывы, появившиеся внезапно, стали усиливаться от
мысли, что моя главная миссия может оказаться проваленной.
Я обвела взглядом пол, усыпанный
конвертами, свёртками, бандеролями и коробками. Работы здесь
предстояло немало, и я точно знала, кого именно назначат дежурным
на сегодняшнюю ночь. Тут даже к шару прорицания бегать не нужно!
Мирабель, как всегда, останется крайней. А всё почему? Потому что я
на волоске от выпуска, но что-то или кто-то постоянно строит мне
козни. И почему я такая «везучая»?
— Послушайте, я, правда, только
что пр…
— Молчать! — прикрикнул
мистер Снадокс ещё раз, и я поняла, что лучше стать безмолвной
статуей Нейеры, богини мёртвых, чем лишиться слуха от разрыва
барабанных перепонок. — Я собирался доверить тебе столь важную
миссию, как личное сопровождение посылки в королевский дворец, а ты
устраиваешь бунт?
— Но…
Демон раздора дёрнул меня за язык в
очередной попытке оправдаться. Мистер Снадокс начал грозить
указательным пальцем, поджимая губы так сильно, что они больше
напоминали ниточку. Я пожала плечами и с извинением посмотрела на
мужчину.
Ну а что тут ещё можно было
сделать?..
Он мне и рта не давал раскрыть, и он
уже выбрал виновницу данного беспорядка. Ректору удобнее
придерживаться своих выводов, судя по всему…
Обстановка вокруг становилась всё
напряжённее. В воздухе появился терпкий запах серы — не самая
приятная вещь, но именно так себя выражала злость сильного
мага.
В дальнем углу началось небольшое
волнение: посылки постарались восстановиться и занять свои места
самостоятельно, но ничего не вышло, словно их удерживало что-то.
Конверт с помятым углом вылетел из кучи, быстро-быстро взмахивая
магическими прозрачными крылышками, и полетел прямо в руки ректора.
Сначала мужчина хотел отшвырнуть его от себя, но когда
присмотрелся, выражение его лица смягчилось. Подумав, что, скорее
всего, меня пронесло, я испытала небольшое облегчение, но гримаса,
вновь исказившая лицо ректора, говорила об обратном.
— Итак, Мирабель Уокерс, это
была твоя последняя промашка! Сегодня твоё дежурство, и если ты не
восстановишь это безумие за ч-ч-ч…
Сердце сжалось. Восстановить всё это
за час точно не выйдет, даже если сам Старейшина возьмёт в руки
посох могущества.
— Ч-четверть дня, то пеняй на
себя!.. До заката здесь всё должно вернуться к первозданному виду,
потому что, если ты не справишься… Ты и сама знаешь, что ничего
хорошего в таком случае тебе не светит!
Знаю! Как же не знать? Мне о
последствиях все уши прожужжали, когда я говорила, что не хочу
поступать в академию почтовых магов. Если не получу образование, то
до конца дней своих стану прикормом для суккубов, защищающих Эорию,
нашу страну, от натиска тёмных сил — это я заучила как мантру.
Именно в качестве прикорма и служили маги, не получившие профессию.
Это драконов легко могли взять на любую работу без свитка с
магической печатью об окончании обучения, а ведьмам приходилось
сложнее. Повезло, если ты родился драконом! Иногда мне даже
казалось, что если бы я вылупилась из магического яйца, а не была
рождена человеком, всё могло сложиться иначе.
