– Ну и денёк! Хоть в шкафу прячься, – вздыхал в тот зимний вечер Аксель, тренер лыжной школы в местечке Барбарахоф, в Альпах.
Новая смена ребят только заехала и устраивалась. Но с первых минут стало ясно: всё будет как нельзя хуже. И выпить на балконе кофе с ежевичным вареньем, как любил Аксель, вряд ли получится.
Сначала в спальне девочек обнаружилась мышь. Точнее, крошечный испуганный мышонок. Но визг стоял такой, что у тренера чуть не выпали последние волосы.
Потом двое искателей приключений самовольно взяли снегоход, привязали к нему собаку фермера и отправились в экспедицию. Слава альпийским богам, их поймали уже у подъёмника. Ошалевший пёс громко протестовал и с досады тяпнул тренера за ногу.
А под вечер обнаружилось, что у одной лыжницы из младшей группы аллергия на орехи. И после миндального печенья на ужин нос у бедняжки стал похож на розовый воздушный шар.
Поэтому ко времени отбоя Аксель, выковыривая из углов спального корпуса бодрствующих лыжников, мечтал оказаться на необитаемом острове. С чемоданом, полным кофе и ежевичного варенья, конечно. Или на неизвестной планете, где и в помине не слышали слов «дети» и «лыжная школа».
Наконец, в десятом часу (на целых тридцать две минуты позже, чем положено!) двери спален девочек и мальчиков захлопнулись. И тренер, вытерев пот со лба, побрёл к себе в комнату.
Опустив рольставни, он повалился на кровать и через минуту спал крепким сном очень уставшего человека. Человека, у которого на попечении две группы будущих чемпионов (начинающие и продвинутые, всего пятнадцать пар лыж) и одна мягкосердечная, а потому бесполезная тренерша Памела.
И не видел Аксель, что в ночи горящим оком циклопа долго ещё светилась спальня мальчиков. Там никак не могли угомониться. Резались в «Уно», смотрели видео экстремальных спусков или просто дрались носками. Наконец, к полуночи свет погас и вокруг спального корпуса наступила полнейшая темнота.
Молодой месяц, рожками уцепившись за небо, освещал двор и склад для хранения лыжного инвентаря. Вчерашний подмёрзший снег искрился в свете фонарей, кое-где стыдливо пряча чёрные прогалины.
Внезапно месяц удивлённо качнул рожками: во дворе появилось нечто странное. Большая бесформенная фигура. А на голове у неё…
– Ой!
Поскользнувшись, неизвестный тяжело шлёпнулся на землю. Чёрные ноги так и подлетели, а белый помпон на шапке коснулся земли.
Кряхтя, фигура поднялась и заковыляла к складу, держась за спину и что-то бормоча.
Но не только месяц был свидетелем ночного падения. В окне второго этажа шевельнулась занавеска.
А гигантский пингвин – ведь это был он! – уже на цыпочках пересекал двор обратно, прижимая к белому животу что-то длинное и узкое. На голове, поверх шапки с помпоном, теперь поблёскивал чёрный лыжный шлем.
– Эх, жду не дождусь, когда окажемся на склоне! – Ферди зажмурился, отчего все веснушки, рассыпанные по его лицу, как маргаритки по весеннему полю, собрались в одно сплошное рыжее пятно на носу.
– Ага. – Луиза откинула за спину две толстые светлые косы и помахала родителям, которые уже направились в сторону парковки.
– Загружаемся? – Ферди так и приплясывал от нетерпения.
– Боишься, что мест не останется? – усмехнулась Лу, а про себя подумала: «Вот бы не осталось». Тогда можно пойти домой и устроиться в кресле с новой книжкой детективов, которую ей подарили на Рождество.
– Ещё чего! – прищёлкнул языком Ферди. – Нам да не останется?
Луиза только хмыкнула в ответ.
Рыжий Фердинанд, её сосед и одноклассник, был чемпионом прошлого года. Он ездил в лыжную школу каждую зиму с пяти лет и носился по склонам, как мыло в раковине. Сама Луиза каталась всего два года и чувствовала себя не совсем уверенно. Но вот уже третий год они с Ферди вместе упаковывали нужные вещи – шлем, термобельё, поильник (не забыть подписать!), непромокаемые перчатки и, конечно, лыжи с ботинками – и тряслись в автобусе, чтобы провести каникулы в Барбарахофе.
