Глухая боль разрывала голову, словно внутри беспрестанно звенел сигнал тревоги. Сергей очнулся на ледяном, голом полу, не осознавая, где находится и что происходит. Всё вокруг казалось расплывчатым – лишь после нескольких морганий в его сознание начали возвращаться обрывки: безликое пространство, пустота, в которой даже эхо звучало бы чуждо и неуместно.
Он попытался подняться, но тело не подчинялось. Руки дрожали, пальцы скользили по шероховатому полу, и лишь стиснув зубы, он смог привстать на четвереньки. В этот момент всё внутри кричало: «Слабость – враг!», но сейчас она была неотъемлемой частью его состояния. Он опустился на колени, тяжело дыша, словно воздух здесь был разрежён. Провёл рукой по затылку и ощутил липкую, тёплую кровь. Пальцы покрылись алыми пятнами – но это не испугало его, а лишь пробудило хищную, аналитическую настороженность.
Сергей поднял взгляд. Комната казалась пустой, словно вычищенная до блеска доска: ни окон, ни мебели. В самом центре возвышался один стол, напоминающий алтарь в безбожном храме. На нём – старый телевизор с чёрным экраном, который, казалось, мог ожить в любую секунду. Рядом лежал ключ, блестящий, словно оставленный здесь специально для него.
Напротив возвышалась массивная металлическая дверь – без щелей и ручки с внутренней стороны. Закрытая, как и все ответы на вопросы, которые роились в голове.
Сергей осмотрелся, его взгляд был внимательным и настороженным. Даже в этом измождённом, почти истощённом теле сохранялся волевой, проницательный ум. Под глазами виднелись тёмные круги, щеки были ввалившимися от усталости, но в его глазах мерцала сталь.
В этой тишине каждый звук, даже его дыхание, казался слишком громким. Кто-то наблюдает за ним? Почему ключ так откровенно выставлен напоказ? Почему телевизор выключен, но явно готов к работе? Это ловушка или приглашение к игре?
Сергей усмехнулся. Даже в этой абсурдной ситуации он не мог не оценить изощрённость чьего-то замысла. Кто бы ни стоял за этим, он решил испытать его на прочность. Но Сергей не был тем, кого легко загнать в угол. Слабость – это лишь временное явление, тогда как его ум – вечен.
В этот момент тишину нарушил резкий, короткий щелчок – экран телевизора вспыхнул ярким светом. Сергей мгновенно напрягся. Он мгновенно проанализировал ситуацию: шнур уходил прямо в пол, прочно закреплённый, без малейшего доступа к источнику питания. Всё здесь было идеально спланировано, каждая деталь – тщательно продумана, а стерильная чистота и порядок свидетельствовали о педантичном и холодном разуме, который лежал в основе этой композиции.
На экране возникло лицо – настолько знакомое, что вызывало дрожь и боль в висках. Владимир. Тот самый, за которым Сергей гнался последние дни, не давая себе ни сна, ни отдыха. Владимир выглядел спокойно, даже с оттенком насмешки; его губы слегка приподнялись в улыбке, а глаза лениво скользнули к часам.
– Ты пришёл в себя, – произнёс Владимир с небрежной учтивостью. – Что ж, теперь мы можем поговорить без лишних игр.
Сергей молчал, не выказывая ни удивления, ни страха. Он лишь пристальнее разглядывал лицо собеседника, стараясь обнаружить в нём слабое место или уязвимость – хоть что-то, что можно было бы применить в своих интересах.
– В первый раз, когда ты подошёл ко мне на улице, – продолжил Владимир, – я и не мог представить, кто ты на самом деле. Ты выглядел слишком спокойным, слишком… незаметным. Но, – он усмехнулся, – ты допустил одну ошибку.
Сергей прищурился, но не произнёс ни слова.
– Ты полагаешь, что умеешь скрывать свои эмоции, – Владимир немного наклонился вперёд, будто хотел стать ближе, – но у каждого охотника имеется свой след. Когда ты спросил меня дорогу, твои глаза задержались на моей руке чуть дольше, чем у обычного прохожего. Ты смотрел не на часы или кольцо, а на шрам – едва заметный, но такой, который мог заметить только тот, кто действительно ищет меня. Это было… забавно. В тот момент я осознал: ты не случайный человек.
