Пролог
В последнее время я всё чаще задумываюсь, не совершили ли мы с Джимом ошибку, решившись связать свои судьбы? Мы были ещё совсем детьми, наивными, верящими в единственную и вечную любовь, а жизнь оказалась гораздо сложнее. Я до сих пор не уверена, что это любовь, а не влюблённость.
Если посмотреть со стороны, то мы с Джимом – прекрасная семейная пара. Мы счастливы вместе, несмотря на войну с Волдемортом, мы любим друг друга, у нас будет ребёнок, мы просто хорошо смотримся вместе, наконец! Но я боюсь за своего будущего ребёнка, боюсь за Джима и за саму себя, мы постоянно ругаемся, потому что я не считаю защиту нашего дома достаточной… Впрочем, мы ругаемся не только поэтому.
У меня очень много свободного времени, и я вспоминаю школьные годы, размышляя о том, что могло бы быть. Я вспоминаю Северуса – мне кажется, он с тех пор так и не повзрослел, мой милый наивный рыцарь, – и понимаю, что вела себя с ним отвратительно, но уже ничего нельзя изменить. Интересно, как сложилась бы наша жизнь, если бы я поняла всё немного раньше?
Самое страшное для меня – мысль о том, что это я сама толкнула Северуса в толпу Пожирателей. Может быть, если бы я смогла уговорить его, если бы была настойчивей, он остался бы на свободе, а теперь носит мерзкое рабское клеймо – Джим рассказывал, как этот их Лорд «наградил» своих ближайших сторонников. Правда, я так и не поняла, почему бы аврорам не проверить всех на наличие метки, но Джим и его друзья от меня отмахиваются, а профессор Дамблдор начинает говорить что-то о всеобщем благе и добре… Какое может быть добро, когда в стране война?!
Меня сводит с ума бездеятельность и бесполезное времяпровождение, но я ничего не могу с этим сделать. Мне кажется, что случится что-то ужасное, но я не желаю даже предполагать, что. Жизнь в постоянном напряжении отвратительна.
Я считаю дни до появления моего сына на свет. Я уверена, что будет мальчик, и мне хочется назвать его Джерри, в честь моего деда. Джим настаивает на Гарри, но ему меня не переспорить, малыш будет зваться Джерри, и точка! Хотя, пожалуй, имя – не самое важное сегодня.
Джим слишком редко рассказывает мне о том, что происходит в большом мире, и хотя я читаю газеты, я слишком многого не знаю. От этого становится ещё страшнее.
Недавно приходил профессор Дамблдор, он предупреждал Джеймса о том, что произнесено какое-то пророчество, которое может касаться нашего сына. Я проплакала почти всю следующую ночь, но Джим этого, кажется, даже не заметил. Надеюсь, Сириусу с Люпином удастся уговорить этого оленя хотя бы на Фиделиус, я не хочу, чтобы что-то с нами случилось!
Время тянется, как резина. Мне рожать уже через месяц, где-то в конце июля, а Джеймс всё ещё ничего не сделал, чтобы укрепить защиту, – он постоянно пропадает в аврорате, а я сижу одна в доме и схожу с ума от страха. Господи, хоть бы всё это наконец закончилось!
Вчера приходил Северус, и я полчаса прорыдала у него на груди. Наверное, он считает меня истеричкой, но мне уже плевать – в одиночестве на меня накатывает дикий ужас и я чувствую, что медленно схожу с ума.
Северус дал мне какое-то зелье, которое нужно использовать тогда, когда уже совсем нет шансов, он сказал, что это может спасти мне жизнь. Я до самого прихода Джима просидела, вцепившись в руку друга и отказываясь её отпускать, потому что снова оставаться в одиночестве в этом огромном доме – выше моих сил. Мы снова поругались…
У нас действительно родился сын, Джим настоял и его назвали Гарри. Мне уже всё равно, страх преследует меня повсюду. Мы поселились в Годриковой Впадине. Я закатила мужу истерику, и он всё же установил на дом Фиделиус, но в последний момент сделал Хранителем тайны Петтигрю. Я не доверяю ему, и от этого становится ещё хуже.
