– Что за дерьмо! – Андрей Николаевич Кузнецов перешагнул через
лежащего на ковре у самого порога мужчину и брезгливо
поморщился.
И это – лучший публичный дом в городе? Да куда Аркадий его
привел?
Самого Аркадия Сергеевича Дерюгина вид пьяного клиента отнюдь не
смутил. Тем более, что управляющий заведения с широкой улыбкой на
не менее широком лице уже спешил ко входу – чтобы поприветствовать
новых посетителей и оказать помощь тому, кто пришел гораздо
раньше.
– Безмерно рад! Прошу вас, проходите! Не извольте беспокоиться,
сейчас мы все уладим! Прошу вас, присаживайтесь.
Диван, на который указывал управляющий, был вызывающе-ярким.
– Амалия! – повысил голос управляющий. – Где же извозчик?
Входная дверь приоткрылась, впустив дородную женщину с толстым
слоем пудры на немолодом уже лице.
– Уже у крыльца, – бойко ответила она и тоже кого-то позвала, –
Лотти, подай господам кофею!
Кузнецов уже не хотел ничего – ни сомнительных удовольствий в
нумерах, ни, тем более, кофе. Ему хотелось уйти из этого
неприятного заведения, и он непременно так бы и поступил, если бы
дверной проем не был занят в стельку пьяным клиентом, которого
управляющий и Амалия, наконец, подняли с ковра и, подхватив под
руки, потащили к стоявшей у крыльца пролетке.
Он смахнул пот со лба белоснежной перчаткой (в салоне было
жарко, если не сказать – душно) и опустился на диван рядом с
Аркадием.
– Извини, ты в Лондоне, наверно, привык к другому, – тихо сказал
тот, обмахиваясь взятой со стола газеткой. – Но обычно здесь
отменное обслуживание. Надеюсь, ты не…
Дерюгин вдруг замолчал, и Андрей удивленно взглянул на него, а
потом перевел взгляд в ту же сторону, куда смотрел приятель.
По узкой лестнице со второго этажа спускалась девушка в темном,
с глухим воротом, платье. Была она тоненькая, как тростинка, и
поначалу показалась Кузнецову видением. Она шла по ступенькам,
приподнимая подол платья, и смотрела под ноги.
Она была как дуновение прохладного свежего ветерка в раскаленной
пустыне. И Андрей вмиг переменил свое мнение о заведении, в котором
оказался. Да он готов ездить сюда хоть каждый день, если в нем есть
такие прелестницы.
Подумал так и поморщился – слово «прелестница» совсем не
вязалось с этой строгой красотой. Если бы он встретил бы ее за
пределами этого дома, то непременно принял бы за настоящую
леди.
– Сударыня, – он вскочил с дивана, сделал шаг ей навстречу, –
позвольте предложить вам кофе. Или, может быть, шампанского?
Девушка вскинула голову – в огромных голубых глазах ее плескался
страх.
Ему стало неприятно – никогда прежде такого чувства в женщинах
он не вызывал.
Она устремилась к дверям, а он, испугавшись, что вместо этой
принцессы придется коротать ночь в объятиях очередной пышнотелой
Жюли или Китти, схватил ее за руку. Она отшатнулась, и из-под
темной шляпки с широкими полями выскользнул длинный светлый локон.
Страх во взгляде сменился ужасом.
Он выпустил ее руку – взбешенный и разочарованный одновременно.
Девушка выскользнула на улицу.
За его спиной раздался короткий смешок Аркадия.
– Что, не сумел поймать жар-птицу? Руки коротки оказались?
Он стиснул зубы, пытаясь подавить овладевшее им желание:
– Ничего, еще поймаю.
Дерюгин тоже встал, подошел поближе.
– Мне кажется, она не здешнего поля ягода. Случайно тут
оказалась. Может, мужа-гуляку разыскивала. Видно же – из
благородных.
Он сухо осведомился:
– Разве это что-то меняет? У каждой женщины - своя цена, и
каждая мечтает продаться мужчине подороже. Эта – не исключение.
Только заплатить ей придется чуть больше, чем обычной шлюхе.
Горничная Даша разбудила ее около полуночи. Тетушка Таисия
Павловна потребовала. Тетушка с нуждами и желаниями других людей
считаться не привыкла. Зато уж если что самой потребовалось – вынь
да положи.
