Кой черт занес меня на эти галеры?!
А точнее, на старый обледенелый пирс. Вот знала же, что плохая
идея — идти в порт на каблуках, пусть эти каблуки на удобных, уже
растоптанных зимних сапогах с якобы нескользящей подошвой. Особенно
в такую погоду. Не так давно прошел ледяной дождь, одно из самых
печально знаменитых погодных явлений, от которого страдают все и
всё. Люди, деревья, здания, тигры в тайге… А хуже одного ледяного
дождя может быть только два ледяных дождя подряд за месяц,
приправленные ураганным ветром.
Да, я везде стараюсь ходить на каблуках, элегантно, но практично
одетая, причесанная и в меру накрашенная. Да, я женщина с мужской
профессией, причем такой, где русский матерный — это первый и
основной язык межнационального общения.
И да, сама я не ругаюсь матом. Вслух. Даже если какой-то олух
опрокинул палету с сыромороженым гребешком, которая стоит как его
годовая зарплата. Я — женщина. А значит, умею сделать так, чтобы
означенный олух умер от ужаса заранее, только услышав легкий
перестук каблуков по бетонному полу склада. Потому что караю я не
языком, а рублем и одним взглядом, означающим скорое и
немилосердное убытие этих рублей из зарплатной ведомости.
Благо для того, чтобы лезть в разъезженную огромными фурами
грязь, у меня есть двухметровый заместитель главного логиста, Гоша,
и специальные резиновые сапожки в специальной сумке в
багажнике.
Но сейчас я была не на складе. Я была на пирсе и любовалась тем,
как медленно сереет небо на дальнем морском горизонте. МЧС уже
третий раз за неделю предупреждало о сильных порывах ветра, до
каких-то нечеловеческих метров в секунду. Но это в море, порт же на
то и порт, что обычно строят его в месте, где бушующие волны не
доберутся до стоянки судов.
Увы. Нечеловеческие метры подкараулили меня именно здесь. Глупо,
но меня, кажется, просто сдуло. Точнее, подло ударило в спину
резким порывом, когда я и так с трудом балансировала на одной ноге,
ловя равновесие на мокром пирсе. Кто-то из местных дворников явно
схалтурил, убирая последствия «дождика».
Я упала и ударилась головой о вполне себе крепкий кусок
прибрежного льда, который какого-то черта не разбили
пришвартованные суда. Еще успела подумать — твою ма-ать! Сотрясение
перед праздниками — конец света… У меня два транспортных судна
застряли в море в ожидании улучшения погоды, и палтус в Москву еще
не отгружен! Я еле-еле договорилась о машинах с нужными
рефрижераторами! И это перед Новым годом — когда всем все надо
срочно и много! А особенно — морских дальневосточных деликатесов!
Нельзя мне никаких сотрясений! И разбитого черепа! Мои мозги — мои
деньги!
Увы. Звездочки в глазах живо заслонили белый свет.
Очнулась я так же резко, как и потеряла сознание. Только вот, к
собственному удивлению и облегчению, я не валялась под пирсом на
льдине и не тонула в ледяной воде. Мало того, я даже не лежала с
перемотанной головой в больничной палате. Я просто стояла и
смотрела… на море. На холодное, голубовато-серое и удивительно
чистое море. Чистое и от портового мусора, и от судов, и от людей.
Море перед моими глазами было просто удивительно безлюдно.
— Кхм… — Я невольно хмыкнула, рефлекторно закутываясь во что-то
наподобие шали. Откуда вообще у меня шаль? Надеюсь, это просто
галлюцинации от ушибленной головы или сны. Вряд ли я умерла и
попала в рай. В раю не должно быть настолько прохладно.
Уверив себя таким образом, я снова уставилась на горизонт.
Красиво тут. Небольшой, почему-то деревянный пирс, высокие серые
скалы, крики чаек и еще каких-то неизвестных мне птиц. Легкий ветер
треплет непривычно длинные темные волосы и приносит с собой особый
морской запах. Под ногами мерно поскрипывают едва заметно
покачивающиеся на волнах доски пирса.
