Сизое утро первого дня лета я
встречаю за рулем старенького американского внедорожника, который
достался мне в наследство от отца. Когда я был маленьким, одна
мысль о том, что я могу управлять подобной тачкой, казалась
фантастической, а сейчас я бы с радостью отмотал время назад и
уступил место водителя истинному хозяину «Доджа».
Пап, тебя не хватает до
воя…
Крепче стиснув руль, делаю глубокий
вдох, не позволяя эмоциям взять верх, и целенаправленно впиваюсь
взглядом в мелькающие за лобовым стеклом картинки. Дорога перед
глазами серой лентой петляет между буйной зеленью и скалистыми
обрывами, поднимается от побережья в предгорье, где расположен
пункт моего назначения – детский лагерь с трогательным названием
«Синичка».
В том, как стремительно меняется
пейзаж, есть что-то медитативное и отрезвляющее. Тугой узел в
животе постепенно расслабляется, я ощущаю, что снова могу свободно
дышать. Повинуясь внезапному порыву, выключаю радио и открываю
окно. Салон заполняет свежий, немного влажный утренний воздух и
звонкое щебетание птиц. Уголки губ непроизвольно приподнимаются в
подобии улыбки: все-таки горы были и остаются моим местом силы.
Сейчас я уверен, что приехать сюда на все лето было правильным
решением.
Последние месяцы дались мне
непросто. Смерть отца, смена работы, завал в университете,
расставание с девушкой – если в жизни бывают черные полосы, то я
пережил одну из них. Но папа всегда говорил, что наше существование
– это череда оттенков. Поэтому предстоящие два месяца в горной
глуши я воспринимаю с робким энтузиазмом и надеждой вырваться из
затяжного пике вниз. А для этого мне нужна твердая почва под
ногами, которую, я чувствую, поможет мне обрести «Синичка».
Главный плюс жизни в лагере – это
стабильность. Я знаю, что буду вставать с рассветом и рано
ложиться, заниматься спортом и питаться по режиму, вдыхать полной
грудью свежесть, а не пыльный смог, встречу старых знакомых и,
вероятно, заведу новых. И вспомню, наконец, каково это, когда горло
не сдавливает воротник ненавистной рубашки, а ноги в удобных
треккинговых ботинках свободно ступают по покрытой мхом и сухими
ветками земле.
Как знак, что я на верном пути, на
горизонте в зеленых зарослях появляется выцветший указатель
«Синички». Сбросив скорость, я сворачиваю с основной трассы и через
минуту езды по покрытой щебнем дорожке вижу очертания аккуратных
бревенчатых домиков, проглядывающих сквозь вековые сосны и
буки.
Разбуженный шумом двигателя моего
«Доджа», охранник дядя Боря высовывает лохматую голову в фуражке из
своей будки. В ответ на мое приветствие, он машет рукой, но ворота
не открывает – суетливо сверяется со списком заявок на пропуск, и
только найдя в нем мою фамилию и регистрационный номер автомобиля,
нажимает на кнопку.
- Дмитрий Сергеевич у себя? –
спрашиваю у дяди Бори, стоит капоту поравняться с его окошком.
- Где ж ему быть, – отвечает
старичок, комично пожимая плечами. – Недавно видел его на
обходе.
В этот ранний час парковка «Синички»
пуста за исключением насквозь проржавевшего грузовика и старенького
«Фольксвагена», который принадлежит бессменному директору лагеря.
Припарковавшись, я выпрыгиваю из машины, с наслаждением разминая
затекшие от долгой поездки мышцы, открываю багажник и достаю
увесистую дорожную сумку. В ней мой нехитрый гардероб на сезон,
который я вновь проведу в роли вожатого мальчишек из первого
отряда. От мысли, что предстоящее лето уже точно станет для меня
последним в «Синичке», я испытываю легкую грусть, но больше –
благодарность. Это место я считал своим вторым домом с тех пор, как
меня, желторотого десятилетнего пацана, впервые привез сюда отец.
Кто бы мог подумать, что я задержусь здесь на годы и со временем
сменю положение мальчика-гостя на статус вожатого.
