Раннее утро. Слишком раннее, слишком
стылое и неприятное, чтобы выходить на улицу, но нужно сделать два
важных дела: во-первых, наконец покурить, а во-вторых отправиться
домой. Все-таки три смены оттарабанено, так можно и помереть
совершенно негеройской смертью. Вздохнув, высокая нескладная
женщина с короткой стрижкой привычным жестом выудила сигарету,
зажигалку и закурила, рассеянно оглядываясь. Все было точно таким
же, как и двое суток назад – вонючий гараж в одной стороне, мятый
мусорный контейнер – в другой, щербатое крыльцо, облезлые ворота.
Смягчал картину лишь нежный снежок, легкими пушинками снующий в
воздухе. Женщина курила молча, по привычке затягиваясь быстро и
сильно.
- Ты еще здесь? – Вынырнул откуда-то
щуплый мужичок в ветхом ватнике, который наверняка еще динозавры за
старшими братьями донашивали.
- Угу.
- А чего домой не идешь? Смотри,
сейчас Иваныч тебя на еще одну смену запашет. – Пригрозил мужичок,
перехватывая из не по-женски крепкой ладони затертую зажигалку.
- Неа, - женщина бросила окурок на
землю и тщательно растерла его сапогом, - это он сам меня домой
отправил. Иди, говорит, Лизка, покуда ты тут у нас не легла
неопознанным трупом. Чего это, говорю, неопознанным? Разве вы меня
не знаете?
- А он? – Спросил любопытный
мужичок, прерывая затянувшееся молчание.
- А чего он? Ааа, ты про это … да,
говорит, ты уже на себя не похожа – так что будешь неопознанной.
Только потом чтоб как штык обратно, а то врачей-то почти не
осталось.
- Ну-ну, - сочувственно ответил
мужичок, затянулся и покачал головой, - этот наш главнюк скоро из
тебя все душу выпьет. Врачей мало, это факт. Но нас, фельдшеров,
тоже негусто. Да и водителей, если что …
- Слушай, Тим, хорош нагнетать, -
махнула рукой женщина, сунула руки в карманы и задом отступила к
воротам, - а когда нас много-то было? Разве только в перевернутом
мире каком-нибудь.
- Ага, - хохотнул фельдшер,
докуривая, - видимо, это тот самый мир, где все до единого медики и
притом никто не болеет.
- Давай, работай раб, солнце вон еще
только поднимается, - пригрозила Лиза, развернулась и вышла за
пределы подстанции. Снежок поднапрягся и повалил сильнее. Зябко
передернув плечами, Лиза, она же Доктор Всё, медленно побрела к
полузаброшенному парку, за которым располагались старые бараки. Она
там часто бывала, в этих бараках жила в основном всякая шантрапа:
алкоголики, бывшие зэки, наркоманы, потерявшие себя люди и
приезжие, которые из всех достижений медицины предпочитали
исключительно вызов «Скорой помощи». Лиза шагала через парк, а в
голове у нее крутились исключительно мысли о работе – что не все
карты заполнены, что бабка-алкашка с Ромашковой улицы снова в запой
вошла, небось опять каждую ночь на якобы подскочившее давление
вызывать будет, да еще и начальство переобучение какое-то надумало
устроить. Она вздохнула и остановилась. Зажмурилась, пытаясь
прекратить эту дикую карусель в своей голове. Пока, наконец, не
поняла, что это бесполезно – больше ей думать не о чем. Прошло
всего семь дней, то бишь неделя, с того момента, как она вышла из
ЗАГСа абсолютно свободной женщиной. Мужа у нее теперь нет, детей
никогда не было, попробуй заведи ребенка, если твоя зарплата
полтора прожиточных минимума, а мужик при этом хронический
мечтатель-лоботряс. Она даже кошку завести не могла, потому что
постоянно пропадала на работе. Так что и думать теперь приходится
только о ней, родненькой, о своей работе на «Скорой помощи».
Оглядевшись, Лиза улыбнулась – мир
вокруг стал таким чистеньким, беленьким, нежным, будто стерильной
ваткой прикрыт. Тьфу ты! Опять медицинские сравнения в голову
полезли, подумала она, и вдруг заметила, как по этому ватному
снежку к ней ковыляет женщина, обняв себя за плечи. Вот дурочка! На
улице конец ноября, а она практически в летнем платье, вон как
трясет ее. Должно быть она из психохроников, обострилась и
сигакнула на улицу в чем была. Хотя по внешнему виду вроде не
скажешь, что девушка проблемная: вся такая чистенькая, с приятными
льняными локонами, платьице, опять же, хоть и не по сезону, а
опрятное. Девушка, тем временем, привалилась к березе, отчаянно
дрожа и растирая плечи покрасневшими руками. Лиза покачала головой,
не выдержала и направилась прямо к ней:
