— Я сделал ей предложение, —
неуверенно произнес Сверр и поднял на Арквэна растерянный взгляд,
будто спрашивая, правильно ли поступил. От бессонницы глаза
оборотня покраснели, покрывшись тонкой сеточкой сосудов. Из-за
щетины лицо казалось еще более худым и бледным, чем было в
действительности.
Арквэн, эльфийский принц, натянуто
улыбнулся.
— И что…. — Слюна во рту вдруг стала
такой густой и вязкой, что он с трудом ее сглотнул. — Что она
ответила? — Его широкие плечи напряглись.
— Да. Она сказала да. — Нервным
жестом Сверр запустил пальцы в черные волосы, спутанными прядями
падавшие на лоб.
«Да. Она сказала да», — эхом
пронеслось в голове Арквэна, и он стиснул бокал с вином так сильно,
что стекло едва не лопнуло в его руке.
Повисшую тишину заполнил треск дров
за решеткой камина. Пламя освещало правую половину лица оборотня,
руку в черной перчатке, лежащую на подлокотнике кресла, бликами
играло в стальной обшивке двери.
Они сидели друг напротив друга, в
покоях Сверра, — единственной комнате эльфийского дворца, где не
было окон, зато имелась толстая металлическая дверь, которую, по
просьбе оборотня, надежно запирали каждую ночь. Снаружи. Со стороны
коридора.
Да. Она сказала да.
— Поздравляю, — после долгого
молчания наконец выдавил из себя Арквэн и обреченно прикрыл
веки.
— Думаешь, я имею на нее право? — С
отвращением и ненавистью Сверр разглядывал свою руку, затянутую в
черную перчатку. — Имею право делать ей предложение, учитывая…
учитывая… всё?
— Ондина Лотэ — твоя истинная пара,
— с трудом заставил себя сказать Арквэн. — Конечно, ты имеешь право
сделать ей предложение. — Судорожно вздохнув, он полностью осушил
бокал и снова потянулся к бутылке на столе.
Друг взглянул на него с
удивлением:
— Ты же никогда не пьешь больше
одного?
— Но ведь сегодня такой повод, —
ответил эльфийский принц, чувствуя, как сводит мышцы лица от
приклеенной улыбки. — Как не выпить за счастье названого брата? —
Бокал в его руке дрогнул.
— Счастье… — Сверр стиснул зубы до
хруста. — Думаешь, для Ондины это будет счастьем? Или мучением? Я
опасен. До сих пор опасен. Даже для нее.
Последние слова растаяли в воздухе,
и оба друга как по команде посмотрели в сторону мерцающей в
полумраке стальной двери. Крепчайший металл толщиной полметра.
Самые надежные замки от лучших мастеров города. Такую никаким
тараном не вышибить.
— Все будет хорошо, — мягко
прошептал Арквэн, и на этот раз его улыбка была настоящий,
искренней. — После всего пережитого ты заслуживаешь счастья. Вы оба
его заслуживаете.
— И все-таки я поступаю эгоистично,
— вздохнул Сверр. — Правильнее было бы держаться от Ондины
подальше. Пусть бы встретила нормального, достойного мужчину, но я…
Проклятье Красной вороны! Я не могу отдать ее другому! Она — моя
жизнь.
* * *
Свадебное платье выглядело более чем
скромно. Даже сравниться не могло с теми роскошными нарядами, в
которых выходили замуж знатные эльфийки, но я и не была эльфийкой,
тем более знатной. Сирота, подкидыш, жалкая человечка, найденная на
берегу великой Звездной реки и удочеренная сердобольной
кухаркой.
Мои настоящие родители, кем бы они
ни были, явно не желали мне добра, раз оставили на эльфийских
землях, а не у ворот какого-нибудь человеческого храма.
Эльфы презирали людей. Удивительно,
что охотники, наткнувшиеся на корзинку с младенцем, не прошли мимо,
а взяли находку с собой во дворец. Чудо, что отыскалась женщина,
готовая выходить девочку с грязной кровью.
За все двадцать лет, что я провела в
Энведе, стать среди древних своей у меня так и не получилось. С
самого детства на меня смотрели косо, дочери служанок не принимали
белую ворону в свои игры, мальчишки дразнили, и, когда я выросла,
не изменилось ничего. Я по-прежнему оставалась изгоем. Чужачка.
Грубый сорняк в прекрасной оранжерее.
