Лифт не работал.
Я еще пару раз нажала на кнопку, но,
так и не получив отклика, понуро направилась к лестнице.
В каждой руке по несколько тяжелых
пакетов, шатающийся каблук и настроение ни к черту.
Павел Владимирович, мой босс,
требовал, чтобы его секретарь всегда была при полном параде. А это
значит, что сейчас, навьюченная, аки ослик, я пешком карабкалась на
десятый этаж в узкой юбке-карандаше и на неустойчивых шпильках.
Медленно, ступенька за ступенькой,
пролет за пролетом. Через силу. И чем выше поднималась, тем яснее
понимала, что отчаянно не хочу домой, потому что там все будет как
обычно: бытовая рутина, домашняя работа, которая никогда не
заканчивается, претензии и ворчание мужа.
На шестом этаже у пакета оборвалась
ручка, и зеленые яблоки вывалились на лестницу. Одно упало в
просвет между этажами и шлепнулось где-то далеко внизу, а остальные
бодро покатились вниз по ступеням.
Тяжко вздохнув, я поставила
уцелевшие пакеты на площадку и принялась собирать рассыпавшиеся
фрукты. Кое-как распихала их по свободным местам и продолжила свой
путь.
На девятом — у меня уже дрожали
ноги, сбилось дыхание, началась одышка.
Давай, милая, еще немного — и ты
дома. Счастье-то какое.
Дверь была закрыта.
Муж нажал кнопку домофона и на этом
посчитал, что его долг исполнен, хотя я сразу предупредила, что у
меня в руках тяжелые пакеты.
Я постучала носком туфли по косяку.
В ответ – тишина. Постучала еще раз – результат тот же. Тогда,
кое-как страхуя пакеты второй рукой, я сама нажала на ручку, потом
просунула ступню в образовавшуюся щель и толкнула дверь.
Открыла.
Стоило только переступить через
порог, как на встречу мне вышел Николай.
— Чего так долго?
— Лифт не работает, — прохрипела я,
с трудом опуская сумки на пол. Ноги гудели, спина, кажется, напрочь
одеревенела, а ладони были изрезаны глубокими красными бороздами от
ручек.
— Я имею в виду, почему так долго с
работы шла!
— И тебе здравствуй.
Мою иронию он пропустил мимо
ушей.
— Я жрать хочу, умираю просто.
Боже, пожалуйста, пусть он хотя бы
что-нибудь приготовил. Умоляю. Согласна даже на пельмени.
Однако, пройдя на кухню, я увидела
девственно чистую плиту. Зато в раковине стояла пустая кастрюля
из-под супа. Не залитая и безнадежно присохшая.
Супа там, между прочим, было еще на
два дня…
— Что купила? — спросил муж,
заглядывая в пакеты, как ребенок, который жаждал получить
что-нибудь вкусненькое. Увы. Там были макароны, крупы, большая
пачка муки, молоко, картошка и те самые яблоки, которые раскатились
по лестничной площадке. Еще буханка хлеба и батон.
— Почему ничего к чаю не взяла?
— Забыла.
Он как ни в чем не бывало пожал
плечами:
— Ну, значит, пирог испеки. Ужинать,
кстати, чем будем?
У него отпуск, он целыми днями дома,
кочует между диваном, компом и кухней, но даже мысли нет, чтобы
что-то приготовить к моему приходу.
— Коль, я очень устала… — начала
было я, но муж тут же встал в позу:
— И что мне теперь голодать? У
Андрюхи вон жена все успевает, и работать, и красоту наводить, и по
дому все делать! А ты вечно устаешь.
— У Андрея жена работает на
полставки администратором в салоне красоты. А я по восемь часов в
бюджетной организации плюс подработки.
— А это разве повод ничего не делать
дома?
Мне так и хотелось сказать: ну ты
же, е-мое, ничего не делаешь!
Не сказала. Потому что это приведет
к скандалу на два дня, а у меня нет сил на скандалы. У меня вообще
ни на что нет сил! Хотелось просто сесть и смотреть в одну
точку.
Но от меня ждали ужина.
— Давай, просто закажем пиццу.
Да, пицца — это то, что мне сейчас
нужно! С румяной корочкой, тянущимся сыром и острыми перчиками…
— Зашибись, — протянул он, — у
кого-то деньги лишние появились? То она ноет, что ей не хватает, а
то решила шикануть. Ты еще роллов предложи.
