Встречали ли вы кого-нибудь с именем
Дульсинея? Кроме, конечно, той самой, из книги о Дон Кихоте? Я вот
лично – нет. И никто из моих знакомых такую вот несчастную
Дульсинею не встречал. И тут я – здравствуйте, я ваша тетя… То
есть, не тетя, а я ваш врач, Дульсинея Петровна. Тьфу!
Поначалу мне это имя нравилось. Ни у
кого в садике такого не было. Я помню, как воспитатель звала меня
Дульче, и очень гордилась, что остальные Лены и Маши завидовали. В
школе стало не так весело, хотелось не выбиваться из общей массы и
стать Машей. Или Настей. Или, на худой конец, Марианной
какой-нибудь. Как меня только не дразнили мальчишки! Особенно
бесило, когда называли дуськой-пузькой. Приходилось драться до
расквашенных носов, пару раз я пришла домой с оторванным напрочь
рукавом куртки и подбитым глазом, один раз в одном сапоге, второй в
пылу драки куда-то улетел, я не видела. Ну и, конечно, никто из
этих драчунов-обидчиков не хотел стать моим Дон Кихотом. Куда им до
Кихотов, из них не было ни одного Санчо, не говоря уже о Пансо,
скорее, ослы одни. В общем, худо-бедно я дожила до выпуска с
медицинского института, став лор-врачом, а как представляться
пациентам, не решила.
Дульсинея Петровна! Дал же бог
имечко! Вернее, не бог, а бабуля постаралась, затейница-книгочейка.
И вместо робкого маминого «пусть будет Дашей» суровая дама, внешне
похожая на Раневскую, гаркнула, что быть мне Дульсинеей и никаких
проблем. Не знаю, чего стоило бабуле записать меня в ЗАГСе этим
заковыристым имечком, но она была стоматологом-ортопедом,
протезировать у нее зубы приходили малые и большие деятели нашего
города, поэтому вряд ли кто-то рискнул ставить внушительной даме
препоны в таком простом дельце. И стала я вместо Дашутки
Дульче.
Сегодня мой первый день работы в
лор-отделении после ординатуры. Заведующий дал мне целую палату
пациентов, к которым мне сейчас нужно было войти и представиться. И
как я должна это делать? Вернее, теоретически я знала, как это
делается, просто не могла себе представить реакцию этих людей на
мое имя. Ну бабуля, ну удружила!
- Семенова! Что сидим, кого ждем? –
заведующий появился в ординаторской и грозно нахмурился. – Больные
не смотрены, непорядок! Давай всех в перевязочную, сегодня вместе
посмотрим, а завтра сама-сама. У тебя ж ординатура за плечами,
почти профЭссор!
Я медленно встала, поправила халат, и
пошла следом за начальником, внутренне ежась. Все-таки страшновато
выходить первый раз на свою первую в жизни работу. Другие врачи уже
все разбежались по отделению и больнице, а я все посиживаю,
настраиваясь на знакомство. Персоналу меня уже представили на
пятиминутке, да они и раньше меня знали, я ж тут училась все два
года, а вот впервые войти к больным и сказать, что я их врач, я
как-то побаивалась. Ну да ничего, вдохнула-выдохнула и пошла
походкой от бедра!
Как оказалось, зря я так переживала,
привыкшие к новомодным именам современных детей, люди отнеслись к
моему так, будто оно самое обычное. И дальше все покатилось по
накатанной, осмотры, перевязки, операции, дежурства. Не заметила,
как прошло три года. Одноклассницы все уже замуж повыскакивали, да
детей понарожали, это я все кукую в одиночестве, даже поговорить
бывает не с кем. Недавно вот кота завела, старого и облезлого.
Кинулся мне под колеса, я уже думала, погиб, бедняга, а он оказался
живее всех живых. Что было с ним делать? Выудила из грязи, да домой
потащила. Так мы и жили с ним спокойно до сегодняшней ночи.
Телефон в дежурке выдал длинную
трель. Врачи поймут, что означает этот звонок – в
приемник поступает кто-то, кому срочно требуется лечение. Конечно,
бывает и такое, что проблема – сущий пустяк, человек не успел
обратиться днем в поликлинику и решил, что ночь – лучшее время
показаться врачу, если у тебя зеленые сопли в течение месяца.
