Мама давно обещала ее продать. Кьяра не была наивной девочкой и
понимала, что эти слова – не пустая угроза. Мама хотела от нее
избавить, да только в деревне все знали буйный нрав Кьяры и не
спешили обременять себя такой покупкой.
Продолжаться вечно это не могло. Она понимала, что ей придется
покинуть деревню, но оттягивала этот момент, не могла оставить
наставницу одну в этой враждебно настроенной по отношению к ней
деревне.
Могила на старом кладбище держала Кьяру крепче любых цепей.
Причина бежать приехала ранним утром в дорогой карете, в
окружении десятка конных. Они были слишком шумными и беспечными.
Остановились у маленького дома на окраине деревни. Покосившийся и
потемневший от времени, дом выглядывал из-за старого забора и не
мог привлечь чье-то внимание. Скучное серое строение.
Редкие путешественники, которым все же удавалось пробраться по
лесной дороге в деревню, обычно направлялись к приметному дому
старосты.
Кьяра насторожилась. Она выпалывала сорняки за домом и хорошо
слышала, как кто-то выбрался из кареты. И как скрипнула входная
дверь их домика, когда мама опасливо вышла на крыльцо.
- Доброго утра, милая леди. – сильный голос разнесся по
двору.
Голос матери подрагивал, когда она спросила, что им нужно.
Услышав ответ Кьяра без раздумий бросила свою работу и
крадучись, дворами направилась на кладбище.
Мама давно обещала ее продать и у нее наконец появилась такая
возможность. Но Кьяра была к этому готова.
***
Немолодая, изможденная женщина куталась в шаль. Теперь она
мерзла всегда, но продолжала каждый день заваривать нужные травки,
которые ей показал ее третий супруг, умерший два года назад. Как
считали деревенские, именно эти травки свели его в могилу.
Но женщине было все равно. Только после кружки отвара ее жизнь
становилась не такой невыносимой.
- Зачем вам моя дочь? – напряженно спросила она.
- Видите ли в чем дело, - высокий мужчина в дорогом костюме
остановился перед покосившейся калиткой. Она не могла бы его
удержать, но он терпеливо ждал приглашения. – У нас есть все
основания полагать, что девочка может оказаться жрицей Ишту. Если
бы вы только позволила мне ее увидеть…
- Жрица да? – хмуро повторила женщина, пытаясь понять, что бы
это могло значить. Ей не доводилось видеть арнов, иначе она ни за
что не вышла бы к ним и уж точно не вела бы беседы.
Жуткие истории, что ходили об этой расе рисовали их похожими на
полумонстров со светящимися глазами и длинными, острыми когтями.
Мужчина же, что стоял перед ее домом, был весьма хорош собой, разве
что его глаза казались немного странными. Но в чем именно
заключалась эта странность женщина не могла понять. Она еще не
выпила утреннюю порцию отвара из-за чего мысли путались.
- И какая мне от этого выгода? – хрипло каркнула женщина,
наконец сообразив, что у нее собирались забрать Кьяру. Она
ненавидела ребенка, испортившего ей жизнь - всего одна ночь,
маленькая ошибка, плод которой отравлял существование долгие годы -
но отдавать ее просто так, не поимев никакой выгоды женщина не
хотела.
Их деревня располагалась далеко от столицы, длинные руки
храмовников не дотягивались до этой земли, поэтому Ишту здесь не
почитали так, как полагалось. И известие о том, что член семьи
может нести на себе милость богини не вызывала восторга у
деревенских. Напротив, это значило, что семья лишалась рабочих рук
и считалось большой неудачей.
- Конечно, мы возместим ваши убытки. – миролюбиво пообещал
мужчина и кивнул одному из своих людей – суровому, худому типу в
строгом костюме и круглых очках.
Зазвенели монеты.
Дыхание женщины перехватило, когда она увидела, как в раскрытом
кошеле поблескивают золотые. Раньше она действительно собиралась
продать дочь, а на заработанные деньги уехать из деревни и наладить
свою жизнь в другом месте.
