Эмин сидел на берегу океана и
задумчиво всматривался вдаль. Надо возвращаться домой. Первая
неделя их отдыха на Багамах была безупречной, но вчера Марине стало
плохо, и сегодня она даже не выходила из бунгало. У девушки
начались сильный токсикоз и головокружение. Мужчина достал телефон
и договорился о том, чтобы им поменяли билеты на завтрашнее утро.
Затем поднялся с белоснежного песка и направился к бунгало.
Марина лежала на постели, бледная и
измученная. Он присел рядом с ней и ласково провёл ладонью по её
шелковистым, каштановым волосам.
– Девочка моя, завтра мы уже будем
дома. Я обменял билеты.
– Боже мой, Эмин, я не представляю,
как я перенесу такой длительный перелёт, – прошептала она убитым
голосом. – Прости, что испортила нам весь отдых, но я не думала,
что мне будет так плохо...
– Это я во всём виноват! Нужно было
предвидеть подобный поворот событий! Или хотя бы не тащить тебя в
такую даль!
– Я почему-то не могу больше
смотреть на океан! Меня мутит от одного вида волн. А все эти
экзотические фрукты и морепродукты, – девушка страдальчески
поморщилась. – Как же я хочу картошки и мяса! И всё бы отдала за
одну тарелку горячих щей с чёрным хлебом!
– Мариша, потерпи ещё немного, –
улыбнулся он. – Ну, что мне сделать, чтобы тебе стало хоть немного
полегче? Может, принести ещё мороженого?
– Нет. Лучше поцелуй меня! –
внезапно она лукаво прищурила свои зелёные глаза, приподнимаясь на
подушках. – Потому что от твоих поцелуев мне волшебным образом
становится легче!
– Правда?! – довольно рассмеялся он,
привлекая девушку к себе. – Должен признать, весьма необычное
лекарство!
Марина несколько секунд любовалась
тёмным омутом его глаз, а затем прильнула к губам мужчины, обвивая
его руками за шею, и увлекая за собой на постель.
*** ***
***
– Мама, да всё в порядке, не
волнуйся! – Эмин успокаивал Ирину Александровну по телефону. –
Просто на Марину плохо подействовал багамский климат, поэтому мы и
возвращаемся домой пораньше. Да ничего мы не скрываем! Скоро
увидимся!
Они сидели в зале ожидания
нью-йоркского аэропорта, и девушка не представляла, как она
выдержит многочасовой перелёт до Москвы. Пока они летели сюда с
Багам, её жутко укачивало. И сейчас она не смогла заставить себя
съесть даже бутерброд, ограничившись несколькими глотками холодной
воды. Эмин, ласково обняв её, заглянул ей в лицо:
– Мариша, любимая, может быть,
погостим здесь, в Нью-Йорке? Пока тебе лучше не станет. Я покажу
тебе город, познакомлю тебя со своими университетскими
друзьями...
– Эмин, я домой хочу, – жалобно
произнесла девушка, с ужасом представляя себе, во что выльются и на
сколько затянутся эти встречи.
– Ну, хорошо, домой так домой! –
легко согласился Шумский.
Но Марина не могла не заметить, как
по его лицу пробежала тень недовольства. Она прижалась к его плечу
и постаралась ни о чём не думать.
*** ***
***
Удивительно, но в Москве Марине и
вправду стало гораздо лучше. Она с жадностью вдыхала январский,
холодный воздух и постепенно приходила в себя. Ирина Александровна,
оставшаяся в столице, вовсю готовилась к свадьбе. К открытию
ресторана 20 января обещал приехать Альберт Искандерович, чтобы
тоже помочь с церемонией.
Спустя два дня после возвращения с
Багам они перебрались в новый дом, ключи от которого Эмин вручил
Марине в новогоднюю ночь. Это был его подарок. Трёхэтажный особняк
стоял на берегу Истры, был светлым и просторным, с великолепной
мансардой, бассейном, сауной, садом, большим тренажёрным залом.
Девушка едва успела осмотреть его за один день. Особенно ей
понравилась комната, отведённая под детскую, и выдержанная в
нейтральных, бежевых тонах. Она пока пустовала, и Марина не хотела
обставлять её до самых родов, хотя Эмину уже не терпелось сделать
это. Он посмеивался над ней, называя её опасения глупыми
суевериями, но девушка была непреклонна. Тем более они ещё не
знали, кто у них родится – мальчик или девочка. До начала сентября,
когда ребёнок должен был появиться на свет, оставалось ещё много
времени.
