Лондон, май 1890
год
Полночный час угрюм и
тих.
Лишь гром гремит порой,
Я у дверей стою твоих.
Лорд Грегори, открой.
Ванесса достаточно быстро миновала длинный, полутёмный коридор,
но помедлила возле дверей кабинета директрисы пансиона. Затем
взялась за металлическую ручку и, постучав, резко распахнула дверь.
Миссис Эвелин Флетчер очень не любила ждать кого-то или чего-то.
Это Ванесса отлично усвоила за шесть лет обучения в
благотворительном пансионе. И вот, она полностью завершила
программу обучения и теперь решалась её судьба. Она попала сюда
двенадцатилетней девочкой, оставшейся без попечения родителей.
Свою мать она не знала. Джоан Уорд умерла на третий день после
родов от горячки. Отец Чарльз Уорд дорожил своей малюткой, так
похожей на его обожаемую жену, воспитывая её в огромной любви и
заботе. Но едва Ванессе исполнилось двенадцать, отец скоропостижно
скончался. У него просто остановилось сердце, когда он вместе с
другими джентльменами сидел за игрой в вист в лондонском клубе. Кто
бы мог подумать, что такой крепкий, здоровый мужчина мучился
сердечными болями и держал это в тайне ото всех вот уже несколько
лет.
Осиротевшая девочка попала под опеку единственного родственника
со стороны отца – его троюродного брата. Заядлый холостяк и
путешественник, никогда не сидевший на одном месте, не представлял,
что делать с ребёнком. И определил девочку в пансион на попечение
миссис Флетчер, оставив на нужды пансиона кругленькую сумму. После
чего исчез в неизвестном направлении.
Первый год учёбы показался Ванессе, изнеженной любящим отцом,
сущим адом. Чересчур суровые учителя, скудное питание, подчинение
строгому распорядку дня, бесконечные ссоры с товарками, плохо
отапливаемые классы и спальни, наказания за малейшую провинность.
Но человек способен привыкнуть ко всему. Привыкла и Ванесса. И
сейчас, когда пришла пора покинуть стены родного пансиона, она
молила Господа о том, чтобы миссис Флетчер оставила её здесь
учительствовать или хотя бы помогать по хозяйству. Девушка безумно
страшилась жизни, кипящей за серыми стенами пансиона. Если ещё год
назад она только и мечтала поскорей вырваться из этой клетки, то
теперь у неё колени подгибались от мысли, что она останется
совершенно одна в огромном, незнакомом городе.
– Присядьте, мисс Уорд, – на удивление ласково улыбнулась ей
директриса, указывая на стул напротив себя. – Я хочу порадовать вас
одной замечательной новостью. Я нашла для вас достойную работу.
– В самом деле? Вы очень добры, миссис Флетчер. Позвольте
узнать, что это за работа?
– Вы будете служить гувернанткой у восьмилетнего мальчика в
одном из богатейших домов Лондона.
Директриса уставилась на неё с таким видом, словно ожидала, что
девушка пустится в пляс от радости, и очень удивилась, когда та
этого не сделала. Ванесса перевела дыхание, справившись с
волнением, и умоляюще взглянула на миссис Флетчер.
– Я вас прошу, разрешите мне остаться при вас. Я согласна на
любую работу в пансионе. Я со всем справлюсь. Обещаю…
– Не будьте такой дурочкой, дорогая Ванесса! – недовольно
прервала её миссис Эвелин. – Здесь у вас нет никаких перспектив. К
тому же, ваш дядюшка так больше и не появился здесь за все шесть
лет. А кошелёк, оставленный им на ваше содержание, давным-давно
опустел. И если бы не наши попечители, да хранит их Пресвятая Дева
Мария, и не моя доброта и привязанность к вам, вы давно оказались
бы на улице или в приюте!
Ванесса опустила голову, с трудом сдерживая слёзы. Плакать здесь
строго запрещалось. Слёзы – удел жеманных барышень, но отнюдь не
воспитанниц пансиона миссис Флетчер.
– Держите спину прямо, мисс Уорд! Впереди вас ждёт новая жизнь!
Будьте добры сегодня же собрать ваши вещи. Завтра утром за вами
приедет карета. И не забудьте потом поблагодарить меня за участие в
вашей судьбе. Данное место желали заполучить десятки девушек, не
уступающих вам в образованности и умственных способностях.
