ЛЮДИ-ТЕНИ
Часть
1
Я гниль под вашими ногами,
Я тлен на кладбищах убитых городов,
Я ядовитый, но желанный зов,
Я исполнитель всех уродливых мечтаний,
Я кровь заката ваших худших дней,
Я сок вишневый раненного сердца,
Я то, с кем невозможно отогреться,
Я омерзительное логово зверей,
Я разум извращенный и недобрый,
Что поглощает правду и тепло,
Я ласково-обманчивое зло,
Я эгоизм презрительный и гордый,
Я сладкая отрава лжи прелестной,
Невинное дитя с ножом в руке,
Я то, что можно называть никем,
Я там, где никому нет больше места.
Вы жаждете быть мной!
Оркестр - туш!
Вам мерзости по нраву, господа?
У самых добродетельных всегда
Есть Я, тот черный призрак ваших светлых душ.
В. Белкина
1
К полудню солнце припекало особенно. Только
легкий ветерок приносил хоть какое-то облегчение в летний знойный
день. Молчание нарушали чьи-нибудь реплики, либо плач, да тихий
голос священника. Изредка раздававшийся хохот никак не вписывался в
эту нагнетающую депрессию обстановку.
- Упокой Господи душу сестры нашей... -
слышался скорбный голос священника.
- Опоздали! - в толпу протискивалась парочка
подростков, одетых в черное. Парень и девушка.
- Глазам поверить не могу, этой первинтиновой
суки больше нет с нами! - воскликнул парень. Он был высок, с
длинными черными волосами чуть ниже плеч. Уголки глаз были
аккуратно подведены черным карандашом. На груди, которую обнажала
наполовину расстегнутая черная рубашка, виднелся крест. Он был
огромным, как у священника, только перевернутым наоборот. Девушка
была головы на полторы ниже своего спутника. Волосы также были
выкрашены в черный цвет. В глаза бросался яркий макияж, лицо было
выбелено тональным кремом и фосфорилось как театральная маска. На
ней было надето длинное черное платье, а на груди красовалась
пентаграмма, висящая на шнурке и перевернутый крестик, несколько
поменьше, чем у парня. Она заглянула ему в глаза своими
ярко-зелеными, как у кошки, линзами.
- Кейт нравилась тебе, правда же,
Призрак?
Он пожал плечами:
- Какое это теперь имеет значение, Мориган?
Дела давно минувших дней...
Они ненадолго замолчали. Солнце продолжало
бесцеремонно палить своими лучами. Призрак достал бутылку с
водой.
- Будешь? - протянул Мориган.
Она кивнула, припав такими же, кк лицо,
искусственно-бледными губами к бутылке.
- Черт, - сказала Мориган, отпив из бутылки и
протягивая ее Призраку обратно, - родители Кейт пригласили
священника. Вот бедная девочка! Представляю, каково сейчас ей на
том свете!
Призрак кивнул, с бесстрастным лицом наблюдая
за похоронной процессией. Мориган ехидно и злобно
усмехнулась:
- Да это же старый знакомый, отец Сергий! Живет
в соседнем доме. Как наслаждалась я моментом, когда удалось
разрисовать его подъезд перевернутыми крестами кроваво-красной
краской!
Призрак вынужденно ухмыльнулся.
- А она от винтов отдала Дьяволу душу? - снова
спросила Мориган, у которой чесался язычок задать этот
вопрос.
Призрак внимательно посмотрел на нее и
кивнул:
- То же и с тобою будет, если винтиться не
бросишь.
Если бы Мориган могла побледнеть, то побледнела
бы, однако бледнеть дальше было некуда - толстый слой тонального
белого крема надежно защищал кожу. Она не бледнела и почти не
краснела. Лицо Мориган напоминало лицо фарфоровой куклы.
- А я уже завязала... - нерешительно
проговорила она. Призрак посмотрел на нее еще раз и засмеялся (что
при людях делал крайне редко, поддерживая имидж мрачного,
задумчивого типа).
