Глава 1. Трудный выбор
Мы вышли из криосна. Опять. Ощущения не из приятных. Тошнит,
просто наизнанку выворачивает, при этом капсула еще и пить
заставляет. Одна радость – память восстанавливается не сразу. Еще
пару часов я проведу в обнимку с пластиковым пакетом и ничего
помнить не буду. Зрение тоже страдает, четкости нет, только пелена
и боль от резких бликов из иллюминатора. Блики чередуются с равным
промежутком – стало быть, уже подлетаем. Солнце. Вспомнилось солнце
– значит, скоро начнется. Всплывет в голове и начнет выплескиваться
из закоулков памяти и все остальное. Захлестнет лавиной и понесет,
словно щепку.
Не могу больше пить эту гадость. Отпихиваю трубку с
минерализованной водой в сторону. Весь мокрый, выползаю из капсулы.
Мышцы болят. Хотя в первый раз болели сильнее. Корабельный ЦУП за
несколько недель до пробуждения начал вращение, воссоздал
гравитацию, вернул в наши тела нашу же кровь и начал готовить мышцы
и центральную нервную систему к работе.
Адаптация. Мы – высокоразвитые космические тараканы. Человек ко
всему привыкает, а с поколениями еще и адаптируется. Нам помогает
наука. Благодаря науке мы можем создавать узкий спектр условий для
обеспечения жизни на борту: температура, тяготение, радиационный
фон, вода и питательные элементы – все это воссоздает нам корабль.
А мы создали этот корабль. Корабль, путешествующий меж звезд. Мы
вышли из собственной звездной системы. Мы сотворили ничто, нырнули
в это ничто, а вынырнули уже в другом мире. Это был наш первый
полет, вернее, первый пилотируемый полет. На разведку летал и
вернулся целым беспилотный корабль с генератором червоточин на
борту. С тех пор технологии жизнеобеспечения ушли далеко
вперед.
Парадокс: мы способны за относительно короткий промежуток
времени преодолеть расстояние в сотни и тысячи световых лет, это
если считать от червоточины до червоточины. Но создавать эти
червоточины внутри звездных систем – нельзя, так как ненароком
можно уничтожить планету или звезду. Приходится пользоваться этой
опасной технологией далеко за пределами звездных систем. Но размеры
отдельных систем настолько огромны, что на преодоление таких
расстояний уходят десятилетия. Пытливый человеческий ум не оставил
человечеству шанса. Научившись делать червоточины, мы открыли для
себя дальний космос, а в собственной солнечной системе и на подлете
к неведомым мирам пользуемся древними ионными двигателями. А Землю
покидали так и вообще на лифте. Абсурд. Вечно торопимся. В воздух –
на самолетах из фанеры, в космос – на ракетах, во вселенную – на
малотяговитых ионных движках. Торопимся. Ничего лучшего, чем
криосон, для такого случая не придумали. Расстояния огромные, но во
сне пережить можно все.
Мне сейчас уже триста сорок два года, из них ровно три сотни лет
я провел в криосне. Двадцать пять лет на выход из солнечной
системы, затем еще столько же для удаления на безопасное
расстояние. Прыжок в червоточину и выход из нее. Затем сотня лет
для подлета к новому миру и торможения, но это расстояние мы
преодолели лишь наполовину. Нас разбудил ЦУП. Он принял с Земли
сообщение. И теперь избранные на корабле знают, что нашей
цивилизации больше нет. Сказать, что мы были в шоке – ничего не
сказать. Как говорится – ничто не предвещало... На момент старта
нашей миссии на Земле уже двести лет не было крупных вооруженных
конфликтов. После четвертой мировой войны в солнечной системе
наконец-то наступил мир. Ресурсы были исчерпаны, и ради выживания
всей человеческой расы нам пришлось сложить оружие и начать
развивать науку. Наука стала нашим всем. Она дала нам пищу. Она
дала нам новые источники энергии, дешевой энергии. Эта дешевая
энергия позволила обеспечить жильем и пропитанием все население
планеты. Мы заселили ближний космос. Колонии на Луне, Марсе и
Европе. И апогеем развития науки стало открытие принципа
передвижения сквозь червоточины.
