Пролог.
Тоненькая папка лежала на столе красного дерева и мозолила глаза. Она манила неизвестностью, звала заглянуть в неё. Артур помешкал ещё несколько секунд и открыл личное дело.
Он хотел изучить всю информацию о девушке, чувствовал – что-то в ней есть, но также его не покидало ощущение, что делать этого ни в коем случае не стоит. Словно навязчивая песня, в его голове звучала мысль: «не трогай, не читай».
На лицевой странице Артур увидел небольшое фото с изображением девушки с тёмно-русыми волосами. На первый взгляд, ей было не больше двадцати лет, совсем ещё девчонка с задумчиво-грустным выражением лица. Обычная, ничем не примечательная.
– Впрочем, как и многие из нас, – пробормотал он себе под нос и принялся читать досье.
Детский дом, родители неизвестны, опекунов не было, из окружения – пожилая нянечка из детдома и соседка по лестничной площадке. Пара коллег из столовой, где работала объект, да сокурсники, – и те глядят косо. Ни друзей, ни близких, ни питомца.
– Н-да уж, – протянул Артур в размышлении. – Что же ты за экземпляр, Аля Строкова?
Выпускной. Наконец-то он наступил. Не то, чтобы я устала от универа и учёбы, но казалось, что профессия и диплом обязательно откроют передо мной новые двери. Двери успеха, надеюсь.
Я провела руками по сиреневому простенькому платьицу, которое отрыла в секонд-хенде через дорогу от дома, и поджала губы. Обычно я собирала волосы в косу, да и не красилась совсем. Тем непривычнее сейчас было смотреть на своё отражение: с перламутровыми тенями на веках и розовой помадой на губах.
– А что, неплохо, – подбодрила я сама себя, потрогав упругие кудряшки.
Я с тоской подумала о салонах красоты, но тут же отмахнулась от грустных мыслей – нечего портить себе настроение в такой день! Сбрызнув запястья туалетной водой, я взяла сумочку с прихожей и вышла на улицу.
В актовом зале универа уже толпился народ. Ведущие и организаторы суетились на сцене, проверяли аппаратуру, свет. Я осмотрелась, выискивая свою группу. Однокашники расположились в правой части зала, занимая всего два ряда – любителей языковедения было не так уж и много. Зато прямо за нами сидели выпускники многочисленного шумного и хамоватого спортфака. Вот откуда вечно летели хохмы. Но за годы учёбы я привыкла к поддевкам и плоским шуточкам, поэтому спокойно прошла к своей группе.
– О, Аля! – воскликнула наша староста Света. – Привет! Выглядишь… необычно, – она многозначительно поджала губы.
Я улыбнулась в ответ и искренне поблагодарила её. Света всегда была в центре внимания, но и ко мне относилась нормально. Иногда даже других одёргивала, если они уж очень меня доставали. Я, конечно, могла за себя постоять, но мне всё равно было приятно.
Пока девчонки оглядывали друг друга, а парни с интересом оценивали их, я исподтишка наблюдала за ведущим – высоким, кареглазым брюнетом, который нравился мне на протяжении всей учёбы. Каждый раз, когда он был на сцене, вёл очередной праздник или случайно сталкивался со мной в коридоре, мне хотелось, чтобы он обратил на меня внимание, поздоровался, улыбнулся… Но какой там! Он смотрел на меня и видел пустое место. Конечно, парой ему была красотка с факультета искусств. А я так… серость. Куда уж мне до неё.
Почти все ряды в зале были заполнены: многие ребята позвали родителей и друзей. Они махали друг другу, обнимались и беззаботно болтали. Мне позвать было некого. Но я уже привыкла к одиночеству. Почти.
Свет приглушили. Под звуки фанфар на сцену вышли ведущие с улыбками на пол лица. После их хорошо отрепетированного вступления к трибуне поднялся ректор. Приятное волнение разлилось по венам – наконец я стану дипломированным специалистом! Устроюсь на нормальную работу, избавлюсь от нищеты. Больше никакой дурацкой столовки с приставучими запахами! Всем не терпелось получить заветные корочки и отправиться тусоваться в арендованное на всю ночь кафе. Кроме меня: вечеринки никогда не привлекали и не манили. А может, я просто не умею расслабляться. Но в этот раз я решила не отделяться от группы. Посмотрим, что из этого выйдет.
