Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться,
чтобы самому при этом не стать чудовищем.
Ф. Ницше, «По ту сторону добра и зла»
Кровь – плохой ингридиент для чернил. Она слишком густая, быстро сворачивается и оставляет пятна, которые не отстираешь. Но если ты хочешь стать настоящим сказочником – ты будешь писать ей. Потому что иначе Эпос тебя не услышит.
– Достало! – в сердцах закричал Кристоф. – Хватит сказок! Я не хочу призывать Колобка, хочу Бэтмена!
Маленькая детская ручка ударила по дереву так, что чернильница на другом конце стола подпрыгнула и улетела на пол, разбившись вдребезги. Мальчик поднял взгляд на учителя, ожидая бурной реакции, но Илья Сергеевич только слегка расширил глаза. Что ему – сам таким был.
– Крис… – терпеливо начал он, – я в твоём возрасте тоже злился и не хотел писать призывающих сказок про героев фольклора. Мне хотелось… не Бэтмена, конечно, а Алису Селезнёву… – учитель мотнул головой, будто прогоняя ностальгию. – Но, увы, они слишком молоды, чтобы иметь силу в Эпосе. Ты же хочешь сильного фамильяра, а не просто красивого?
– Ну да, – мальчик потупил взгляд.
– Тогда придётся попробовать ещё раз. – Илья Сергеевич поставил на стол новую чернильницу и наполнил её из тюбика. Затем в его руках появился огромный нож с бритвенно-острым лезвием. – Давай сюда ладошку, Крис. Это совсем не больно.
Кристоф протянул учителю трясущуюся ладонь. Илья Сергеевич крепко взял его левой рукой за запястье, правая сделала одно движение сверху вниз.
– А-а-а-а!
От детского крика содрогнулись стëкла. Капли крови алым дождëм посыпались на стол и бумагу.
На этот раз учитель соврал.
***
Про возраст Илья Сергеевич тоже немного слукавил. Да, он и правда страдал тем же в десять лет. Только его нашли, когда ему исполнилось семь.
В Петербургской общине давно не было таких способных учеников, как Кристоф, но его привели достаточно поздно – к десяти годам пророческий дар мальчика почти угас. Обычно в этом возрасте молодой человек учится быть сказочником уже 2-3 года. На этом сроке как раз появляются первые недоросли, чья сила остановилась в развитии из-за их безразличия или банального малодушия.
Кристоф, напротив, очень старался, но даже так не удавалось наверстать упущенное – он слишком долго гасил одни аспекты своего дара и хаотично развивал другие.
Прогноз остальных учителей был негативным – мальчик в лучшем случае пополнит ряды вольных пророков, так и не став настоящим сказочником. Но Илья Сергеевич верил в свой педагогический талант, а статус главы общины позволял ему настоять на продолжении обучения Кристофа.
– Готово! – просиял мальчик. – Осталось только точку поставить.
Илья Сергеевич взял лист бумаги с его стола и пробежался по строкам глазами:
– «Король Артур услышал призыв о спасении и явился на зов неизвестного призывателя…», – с сомнением зачитал педагог. – «… И встретил его призыватель, рыцарь не по крови, но по призванию…», «… Тогда поклялся Король наставлять и защищать рыцаря Кристофа, и клятву свою закрепил, вручив призывателю Экскалибур.»
Цитируя ученика, Илья Сергеевич расчесал подбородок так, будто там вышла сыпь. Силы у мальчика хватит, определённо, но…
Учитель внутренне вздрогнул, когда представил, как в комнату заходит озлобленный сказочный король и начинает размахивать полуторным зачарованным мечом. Конечно, его Добрыня Никитич легко победит Артура, призванного Кристофом, однако Илья закрыл достаточно Разрывов Эпоса на своём веку, чтобы проливать кровь существ оттуда понапрасну.
– М-м-м… Нет, Крис, давай всё-же начнём с Колобка, – заключил учитель. – Если не выйдет подружиться с ним – он хотя бы не захочет тебя убить.
– Вы так говорите, будто они все хотят нас убить, – ученик сжал кулаки, и повязка на его ладони пропиталась кровью.
