– Ты изгнан, сын, – слова отца падали каменными глыбами, лишая меня всякой надежды на прощение, наследство и продолжение беззаботной жизни в родовом поместье князей Заславских.
– Ну что тебе стоило извиниться?! Зачем ты так, сынок? – матушка чуть не плакала, утирая глаза уголком платочка.
– Это была последняя капля. Семья слишком много вложила времени и средств в твою подготовку. Ты не оправдал наших надежд, – сказал отец.
– Он меня оскорбил, – процедил я сквозь зубы. – Прилюдно.
– И всё же граф Воронцов не сказал ни слова неправды, – сказал отец. – Ты – пустышка. Мусор. В тебе нет ни капли магического дара.
Будь он проклят, этот дар. У аристократов всё вертится вокруг дара и его цвета. И если ты не получил свой дар до двадцати лет – то это конец. Мне исполнится двадцать в следующем месяце.
Семья делала всё, чтобы помочь мне. Отец называл это подготовкой, и так как считалось, что дар может проявиться в минуты смертельной опасности, вся моя юность прошла в борьбе за собственную жизнь. Меня выбрасывали в зимнем лесу с одним только ножом, вывозили в открытое море на хлипком плоту, отдавали на попечение самым разным тренерам, мастерам и просто сумасшедшим шарлатанам. Ничего. Всё тщетно. Я выжил везде, но так и не открыл в себе ни капли магии.
В то время, как мой младший брат открыл свой дар, когда за ужином подавился оливкой. В тринадцать лет. Да, всего лишь Голубой, дар воздуха, достаточно распространённый, но это в один момент сделало его отцовским любимчиком, а меня поставило под угрозу. И это при том, что он – узаконенный бастард, а я – чистокровный потомственный аристократ с десятью поколениями одарённых в родословной.
– Милый, может, всё-таки не надо? Есть ещё время! – взмолилась мать. Между прочим, одарённый Третьего ранга, Жёлтый цвет, один из лучших магов земли во всей Российской Конфедерации.
– Мы и так ждали слишком долго. Я вынес вердикт, – отрезал отец. Одарённый Первого ранга, Красный цвет, огненный маг высшей категории. Князь Василий Заславский.
А если он что-то решил, то переубедить его не сумеет даже Император.
– И что теперь? – спросил я.
– Отец, дозволь я прогоню его пинками? – спросил братец, Голубой одарённый Седьмого ранга, Николай Заславский. Будущий князь.
– Нет. Даже изгнанный из рода и лишённый имени, он…
– Попробуй, ты, шлюхин сын, – сказал я, глядя Николаю прямо в глаза.
Малая гостиная родового поместья словно уменьшилась в размерах, Коля побагровел, набрал полную грудь воздуха.
– Тихо! – рявкнул отец. – Ещё слово, и ты лишишься моей защиты, Иван! Имей уважение к моему наследнику!
Иваном звали меня.
– Даю тебе три часа, чтобы покинуть этот дом. Твои документы подготовлены. Через три часа уведомление о твоём новом статусе будет отправлено в Государственную Канцелярию, и ты официально перестанешь считаться членом нашей семьи, – сказал отец.
– А неофициально? – спросил я.
– И неофициально тоже, – сурово поглядев на меня, сказал отец. – Ты мне не сын.
Матушка разрыдалась во весь голос. Отец не пошевелил ни единым мускулом. Зато братец довольно ухмылялся, так, что мне захотелось сбить эту наглую улыбочку с его мерзкой рожи.
– Я ещё вернусь, – сказал я. – Клянусь могилами своих предков.
Брат насмешливо фыркнул, отец молча поиграл желваками. Мать, которая всегда любила меня, не как средство для династического брака или орудие для своих интриг, а как родного сына, тихонько всхлипнула.
Я развернулся и вышел из гостиной, не дожидаясь разрешения отца. Неслыханная дерзость для княжича. Явная демонстрация неуважения. Но я уже не княжич, не дворянин и не член семьи, так что мне было абсолютно плевать, что подумает или скажет господин Заславский.
