В то утро Илона очень гордилась собой. Чувство эйфории
захлестывало. Впервые! Впервые за долгих пять лет она не
чувствовала унижения. Не было этого тошнотворного состояния, когда
хотелось разбежаться и броситься с обрыва в пропасть. И боль
отсутствовала, ее вечный спутник. А за спиной вдруг выросли
крылья.
Спасибо малознакомой пока Саше. Ее слова о гордости стали своего
рода отрезвляющей пощечиной. Дай боже, чтобы с Марком у них все
получилось. Надо будет поговорить с братом, чтоб поменьше ее
прессовал, если не хочет потерять.
Лона прибавила газу и сделала громче музыку в машине.
Она любила Вадима всегда. С тех самых пор пока память
охватывала. Сколько ей было? Пять? Шесть лет? Помнится, бежала по
улице и упала, разбив коленку в кровь. Там и до калитки-то
оставалось несколько метров, но в тот момент от боли она совсем о
ней забыла. Стояла посреди улицы и кричала, сжимая забитые кулачки
и ощущая, как горячие слезы катятся по щекам. А потом появился он.
Словно из ниоткуда. Просто сделал шаг в ее жизнь. Навсегда.
Вадим взял ее на руки и отнес во двор. Там промыл рану и даже
подул на нее, чтоб не так болело. А еще конфету дал. Клубничную. И
ладошки вытер.
- Не реви, малая. До свадьбы заживет. – Заматывая бинтом ногу,
проговорил хриплым баритоном. - Как зовут? Рассказывай.
- Л-лона. – Икнув, прошептала и стала вытирать слезы. Она
смотрела на него во все глаза и даже брата не замечала, который
появился рядом. Такой красивый и добрый. Нечета Марку. Тот только и
умел, что рычать. Слова доброго не дождешься. Совсем как папа.
С тех пор ходила за ним хвостиком и очень любила, когда он брал
ее на руки.
Тогда между ними была бездна в тринадцать лет разницы…
А пять лет назад они стали любовниками. Хотя нет, не так. Как
назвать их отношения? У них не было ни романтических встреч, ни
свиданий, ни походов в кино. Он просто трахал ее иногда. Из
жалости.
О том, что она в него влюблена, знали все: родители,
родственники, друзья, соседи… и Вадим, разумеется, тоже. Долгие
годы отмахивался и играл в старшего брата, которым формально ей и
приходился. Не подумайте только, никакого инцеста. Мало того что
четвероюродный, так еще и не кровный. Но в связи с переездом родни
в их поселок, семьи стали крепко общаться, и волей неволей видела
она объект своих грез довольно часто, окончательно потеряв покой
годам к четырнадцати.
Тогда Илона пережила первый серьезный удар. Вадик женился. А ее
поместили в клинику с нервным срывом. Сколько воды утекло с того
времени…
Десять лет беспробудной тоски, всплеск надежды после его развода
и второе погружение в полный мрак - он уехал в Вильнюс.
Приезжал домой несколько раз в году. Во время своих визитов
приходил к ней…
А вчера был день рождения ее мамы. Лона в очередной раз ждала
его. Ждала и содрогалась. Она пять лет варилась в болезненной каше
своих ощущений: взрыв чувственности ночью, холодное отрезвление на
утро и острая боль после.
Но все произошло не так. Брат на праздник привез с собой девушку
Сашу. И эта малознакомая барышня, узнав ситуацию Илоны со стороны,
вдруг несколькими фразами вправила ей мозги, заставив вспомнить о
чувстве собственного достоинства. Почему никто раньше ей так не
сказал?!
Ночью закрыла дверь своей спальни на замок. Еще и комодом для
верности подперла. Вынула из телефона сим-карту и улеглась спать,
накрыв голову одеялом.
Лона припарковалась у подъезда своего дома и поднялась на третий
этаж. Первым делом надо было найти столяра.
Вадим Разумовский в это время сидел в отчем доме и вполуха
слушал маму, которая делилась последними сплетнями из жизни
поселка. Слушал и не слышал. Мысли были заняты другим. Вернее
другой. Черт его знает почему, но поведение Лонки задело.
