Константин Исаев
– Константин Иванович! У нас кассир пропал! – вломившись ко мне в кабинет, вопит новая помощница. Не обращает никакого внимания на сидящих за длинным столом топов.
– Серьезно? – откинувшись в кресле, бросаю холодно.
– Да, не вернулась с перерыва! И телефон не отвечает…
– Сейф проверили? – напрягаюсь я. Только кражи мне сейчас не хватало.
– Так она туда не поместится, – изумленно пялится на меня девица.
– Что? – морщусь недовольно. И даже сразу понять не могу, она шутит или серьезно.
– Татьяна Семеновна в сейф, – под хихиканье сотрудников блеет помощница.
Непроходимая идиотка, блин! Таким бы запретить размножаться.
Усмехаюсь устало, только бы сдержать раздражение. Настроение и так ни к черту! Еще приходится терпеть эту дуру. Швырнуть бы в нее чем-нибудь тяжелым. Может, тогда уберется из моего кабинета? Или пусть уволится на хрен…
– Свободна, – цежу ощерившись. И довольно наблюдаю, как перепуганная девица исчезает за дверью.
– Понаберете дебилов по объявлению, – пеняю топам. Они вроде ни в чем не виноваты. Но опускают глаза, явно не желая попасть под раздачу.
– Зачем ты отпустил Нателлу? Нормальная ж девчонка была, – ухает сидящий рядом Эдик Морозов, мой старый приятель и зам по финансам.
Хороший вопрос, твою мать! Честно говоря, я и сам жалею. Была бы все время под присмотром. Глядишь, и сейчас не пришлось бы землю рыть.
Но я же принципиальный, блин! Играю по правилам. И по фиг, что они установлены мной. Никаких романов в офисе. Никогда. Только дай слабину и сразу работа встанет. Народ начнет по подсобкам шарахаться. Поэтому, как только мы с Нателкой оказываемся в койке, сразу ставлю условия.
– Выбирай. Мы или любовники, или сотрудники…
– Почему так строго? – дует губки она.
– Мне целый день не выдержать, – шепчу, прижимая малышку к себе. – Вижу тебя и сразу башню сносит. Просто сил нет.
Моя сладкая девочка легко делает выбор. В тот же день пишет заявление об уходе. Сдает дела и переезжает ко мне. И целых три месяца я, как дурак, витаю в облаках. Эта девчонка заводит меня нереально. Даже думать о ней спокойно не могу. И считаю, что мне повезло, придурку.
Тихая покладистая курочка всегда на все согласна!
Но вчера вечером после пустой и нелепой ссоры Нателла хлопает дверью. Я даже сейчас понять не могу, чем обидел ее.
– Решила подрессировать меня? Не выйдет! – морщусь как от боли. А чуть остынув, звоню первым.
– Кончай дурить. Возвращайся! – рычу в трубку.
– Завтра все решим, Котя, – мурлычет она. – Я уже дома. Ложусь спать.
– Заеду за тобой в половину восьмого. Будь готова, – велю я хрипло и, услышав в ответ нежно «да», засыпаю сном младенца.
А утром, в надежде забрать Нателлу домой и перед работой поваляться немного, сонный и мрачный еду по знакомому адресу. Дверь мне открывает заспанный мужик в трениках. Задумчиво чешет пузо и, обернувшись, кричит кому-то.
– Тебя как звать? Натела?
Молчание длится всего лишь несколько секунд. Но я уже готов врезать мужику по сопатке. Ворваться в квартиру и, схватив за плечи вероломную любовницу, вытрусить из нее всю дурь.
– Ксюха! – доносится из коридора. – А что?
Голос чужой. Хриплый. Прокуренный. И слава богу!
– А ты давно тут живешь? – немного повеселев интересуюсь у мужика.
– Так третий месяц пошел, как с зоны откинулся. Мать хату сдавала. А перед самым моим возвращением последняя квартирантка съехала. Может, твоя Натела?
Зашибись, блин!
Чувствую, как закипаю от злости. И уже из машины звоню любовнице.
– Ты где, чертова кукла? – рыкаю не сдержавшись.
– У родителей, – спокойно заявляет она. А я в тот момент ни о чем не подозревая, продолжаю выговаривать.
– Могла бы предупредить. А то я приехал на Ленина как дурак…
