1. Предательские фокусы времени
В это послеполуденное время в доме Злобстов всё шло своим чередом, мирно и спокойно.
Па хлопотал в ожидании ежегодного конкурса квартала Блаженства на самый ухоженный сад, подсаживая на грядки с призовым салатом и в кадки с бегониями голодных слизняков. Убедившись, что его скользкая армия принялась с аппетитом грызть дельфиниумы и георгины в палисадниках, которые так лелеяли жители квартала, он вернулся домой, чтобы немного вздремнуть перед началом ночной смены вредительства.
Ма, к её большому удовольствию – о чём вы бы ни за что не догадались по её кислой физиономии, – получила предложение поделиться рецептом бомбы-вонючки для иллюстрированного «Пакостного Ежемесячника». Теперь на кухонном столе перед ней стояли три глубоких блюдца с образцами, подписанными «Конский навоз», «Коровий навоз» и «Свиной навоз», а она вдохновенно поводила над ними своим длинным острым носом, пытаясь определить, какой же из образцов обладает наиболее подходящим для её фирменного рецепта уровнем зловония.
Малиса с Дедулей, устроившись на чердаке, трудились над Малисиным домашним заданием по истории – сочинением по эпохе Тюдоров. Дедуля, спускаясь в Дедушкин клуб Королички Флорус, частенько играл в покер с одной из кухарок Генриха VIII и теперь с удовольствием выбалтывал подробности про обжорские пиры короля – большого любителя потрапезничать. Как выяснилось, достойной пищей он считал любое мясо – лишь бы оно было большими кусками и зажарено на вертеле, ну а в качестве особого изыска годился запечённый в перьях лебедь. Овощи? Овощи он считал едой для черни.
Одним словом, все были при деле. И слишком увлечены, чтобы обратить внимание на Антипатию-Розу – младшую сестрёнку Малисы, которая тихонько карабкалась на огромную груду сокровищ, занимающую целый угол в обветшавшем бальном зале. Никто не заметил, как она взбирается по сверкающей драгоценными камнями круче, минуя пыльные канделябры на пути к сводчатому потолку зала. Никто не видел, как она сучила пухлыми ножками, находя опору на золотых кубках и бриллиантовых тиарах, или как она вцеплялась острыми зубками в ржавые рукояти древних мечей, подтягиваясь все выше, все ближе к тускло поблёскивающей вершине золотой горы.

Зато все услышали чудовищный грохот, когда лавина драгоценных металлов и самоцветов обрушилась на пол. Звон, лязг и дребезжание скопившегося за две сотни лет ворованного добра, раскатившегося по истёртым мраморным плитам, эхом разнеслись по обшарпанным тёмным коридорам фамильного особняка Злобстов. Эта терзающая уши какофония запросто могла бы поднять мертвецов из могил – если бы призраки и так уже не кишели по всему дому.
Адский шум мигом заставил Малису, Ма и Па бросить все дела и бегом мчаться в зал. Дедуля, который был привидением и не испытывал нужды пользоваться ногами, если ему не хотелось, просто поплыл за ними по воздуху. Добежав до распахнутых дверей зала, Малиса уткнулась в спины родителей и остановилась, заглядывая в проём.
– Антипатия-Роза, врединка моя зубастенькая, где ты? – визгливо позвала дочурку Ма.
Бальный зал оказался сплошь завален фамильными сокровищами примерно по колено. Куча добытых неправедным путём драгоценностей росла в его углу уже так давно, что даже Дедуля не мог припомнить время, когда бы её там не было. А теперь она сверкающим морем затопила весь пол, заплёскивая на стены и собираясь волнами в углах.
Семейство Злобстов застыло в дверях, напряжённо всматриваясь в океан сокровищ в поисках Антипатии-Розы. Откуда-то из середины зала донеслось тихое побрякивание, и по сверкающей золотом поверхности пробежала легкая рябь – как по ряске водоёма, в котором водятся крокодилы. Дрогнул, заваливаясь набок, серебряный соусник, звякнули золотые браслеты. Вздулась и опала небольшая волна, и из груды старинного драгоценного хлама вынырнула Антипатия-Роза с позолоченной чашей для пунша на голове. Острые зубки отразили искристые блики сотен бриллиантовых колец.